– Да. Не особо… – согласился Фабий, – почти не общаемся. Если честно, я уже и забыл, когда мы были в одном доме вместе, кроме дня рождения отца раз в году. Удивлен, что он сюда приехал…

А уж как я удивлена! В голове лишь одно предположение – Расту скучно, и развлечься он решил за мой счет. Или своим ударом в нос я спровоцировала его охотничий инстинкт?

– Странно это слышать, особенно в свете того, какая у доминов проблема с близкими родственниками, – я сделала еще один крошечный глоточек.

– У нас большая разница в возрасте, – мягко улыбнулся мужчина, – почти шестьдесят лет. Когда Раст родился, отец уже давно отошел от дел, передав управление семейным бизнесом мне, и… – он споткнулся на какой-то мысли и быстро перевел разговор:

– Кстати, ты не хочешь посетить врача? У нас есть прекрасные специалисты, они помогут тебе вспомнить прошлое. Я вызову их на остров…

– Нет-нет, – быстро открестилась я от его предложения. Никаких врачей. А то погрузят в гипноз, и проснусь уже беременной. – Планирую вспомнить сама, естественным путем. Мне говорили, что такое возможно.

– Возможно, – не стал спорить Фабий, – просто я бы очень хотел услышать историю твоей жизни как можно раньше. Узнать откуда ты прибыла, где училась, кто твои родители… Уверен, она будет интересной.

Представив лицо домина после моих возможных откровений откуда я взялась и кто мои родители, я едва не подавилась. Фабий взял с барного столика другую красивую бутылку с надписью «Серый Пино» и налил в высокий бокал желтоватый напиток.

– К морепродуктам лучше подходит вот это, – произнес он заботливо. Или заметил, что «лучшее вино императорского дома» меня не впечатлило, или то, что я не притронулась к накрытому серебряным куполом стейку, а налегаю на моллюсков. Мясо я смогу поесть и дома, а такое разнообразие морских гадов редко встретишь даже в лучших ресторанах Москвы.

Белое вино было бесподобным, мягким, легким, как лимонад. Я даже не заметила, как за несколько глотков осушила бокал.

Разговор тек вяло. Фабий поинтересовался, что нового я подчерпнула из книг Йегошуа. Я же спросила, почему его отец восемьдесят пятый, а он лишь сто третий, не должен ли он по логике быть восемьдесят шестым. Он же старший сын и наследник. Фабий объяснил, что наследование идет не обычным путем. Если по-простому, то сначала старшее мужское поколение в семье, потом женское, сыновья за ними, а в конец отправляются дочери, если есть.

Сделав нехитрые вычисления, я произнесла:

– То есть, после вашего отца в очереди еще дяди, тети?

– Причем с обеих сторон, – ответил он сухо, – и со стороны отца, и со стороны матери.

– А матерью считается женщина, которая была женой вашего отца на момент вашего рождения? – мужчина кивнул, – значит, те домины, с которыми вы развелись, уже не могут претендовать на наследника? И когда вы найдете пари, то станете завидным женихом?

– Я уже ее нашел, самую лучшую и красивую девушку на свете, – Фабий увел неприятный разговор в сторону. Комплименты мне показались насквозь фальшивыми. Я погрустнела и залпом допила вино – может, хоть спиртное поднимет настроение? Фабий тепло улыбнулся, снова наполнил мой бокал и произнес ласково:

– Не забивай свою милую головку глупостями, тебе эти знания не пригодятся.

Через некоторое время я почувствовала, что мой план удался – я опьянела. Мужчина, сидевший напротив, из обычного, немного скучного кавалера превратился в прекрасного принца, самого удивительного и желанного на свете. Он кружил голову, искушал, смотрел на меня как на богиню. Темные миндалевидные глаза мягко мерцали в свете камина, а голос опутывал паутиной из слов. В какой-то момент я осознала, что разговор проходит мимо меня, и я с трудом понимаю, о чем он говорит. Все мысли были направлены на поддерживание спины в ровном виде. Как я умудрилась так узюзюкаться? С двух бокалов-то. Скрестила ноги и с усилием наступила каблуком себе же на палец. Боль немного отрезвила.

– Ты удивительная, Ксения. Необычная, не похожая ни на кого из моих знакомых. Ироничная, веселая, искренняя. И очень красивая…

Почему-то так ненавидимые мной шаблонные комплименты сейчас звучат, как изысканная ласка? Я уже давно не притрагивалась к вину, но легче не становилось. Наоборот, мне вдруг сильно захотелось коснуться Фабия, провести ладонью по скуле, очертить крутой изгиб губ, подбородка. Какой же он красивый и сильный. Идеальная кожа, идеальное лицо, идеальный домин. А может…

– Потанцуем? – я даже не поняла, откуда взялась музыка. И рука, протянутая ко мне. Эдак меня развезло от двух бокалов белого. Пьянству бой и пора делать ноги.

Не вышло – Фабий перехватил за талию, поднял с кресла и крепко прижал, медленно уводя от стола короткими па, как в танце. В голове творился бардак. Я ощущала себя по уши влюбленной и пьяной от этой любви. А поцелуй стал самым неожиданным и самым долгожданным продолжением моего сумбурного состояния.

Нежный, ласковый, чуть терпкий из-за привкуса вина на языке. Мой первый поцелуй с Фабием. Я любила целоваться. Обычное прикосновение губ может быть разным, и невинным, и дружеским, и страстным, и порочным. Поцелуй – открытие, новая глава отношений. Через него узнаешь человека с другой стороны, изнутри, так сказать. Чужой вкус, язык, слюна, первое проникновение в тело друг друга, пока еще целомудренное, деликатное. Но все равно проникновение. Поэтому я и не хотела впускать язык Растуса внутрь себя. Я была еще слишком зла на него.