Друзья-приятели неслаженно закивали опущенными головами, затем встали, сделали несколько неуверенных шагов мне на встречу. Куда только подевалось все кривлянье и лихой задор?

— Мы хотели извиниться за вчерашнее, — начал, что интересно, спортивного вида приятель Гленна. Сам «вертлявый» еще раз кивнул.

— Подробнее, мист Бартон, мист Нокс. За что конкретно вы хотите извиниться? — голос Лестера Кингсли звучал по-прежнему мягко, но вот взгляд, обращенный на парней, снисхождения не обещал.

— Ну.. за угрозы, — выдавил из себя «спортивный».

— .. за оскорбления, — произнес наконец хоть что-то красный как рак Гленн, — и за нападение... этого больше не повторится.

— Конечно, не повторится, — кивнул Кингсли, — иначе ни одно высшее учебное заведение страны не примет потенциальных преступников. Гарантирую это как представитель Магконтроля.

— Мистресс Дженкинс, вы принимаете извинения миста Бартона и миста Нокса? — вопросил все так же громко директор, очевидно, желая побыстрее покончить со всем этим?

Честно говоря, я была не в восторге от всего происходящего. Какое там моральное удовлетворение... Оба парня казались сейчас ужасно жалкими. Очень неловко было за них, и за всю ситуацию в целом. Я тоже хотела, чтобы эти все это поскорее закончилось, поэтому поспешно согласилась:

— Да, да, принимаю.

— Тогда больше не смеем вас задерживать, вы можете вернуться к вашим занятиям.

Так я и поступила.

А за ужином Шейла сообщила любопытные новости, которые узнала от Стена. Во-первых, Гленну с его приятелем (его, кстати звали Рэнди) грозило отчисление из школы и как следствие, запечатывание магии, ибо маги-недоучки — очень опасное явление. Но родители обоих молодых людей уговорили миста Хортона дать сыновьям еще один шанс (и, надо думать, пожертвовали на развитие школы крупные суммы).

Во-вторых, Бартоны и Ноксы наняли адвокатов и хотели доказывать, что «мальчики совсем не это имели в виду и что их спровоцировали». Но сложно утверждать что-то про «имели в виду», когда на месте присутствовал сильный маг-эмпат. Поэтому вся линия защиты развалилась сразу же. И, в-третьих (и об этом Шейла могла говорить не иначе, как с восхищением), мист Кингсли категорически запретил кому бы то ни было “допрашивать, тревожить и любым способом оказывать давление на его подопечную», то есть на меня. Поэтому меня не трогали, тогда как всех свидетелей некрасивой сцены (включая саму Шейлу и Милли) вызывали для дачи показаний.

— Он защищает тебя как лев! — умилялась Шейла.

— Ты преувеличиваешь. Он прежде всего старший следователь Магконтроля, на подопечного которого было совершено нападение. Хорош бы он был, если бы позволил хулиганам выйти из воды сухими, — Я старалась мыслить беспристрастно. Но, что греха таить, от восторгов подруги было хорошо на душе.

— К слову о Магконтроле. Сегодня у меня было индивидуальное занятие с мистресс Кирби, — подхватила разговор Милли. — Пока я выполняла задание, к ней зашла еще одна преподавательница, и они о чем-то разговаривали. Я не особенно прислушивалась, но когда мистресс Кирби упомянула миста Кингсли, сразу навострила уши.

Они обсуждали тот факт, что директор который год просил кого-нибудь из Магконтроля провести у учеников учебный курс, но те всегда отказывались по благовидным предлогом. А в этом году вдруг согласились, да еще прислали не абы кого, а старшего следователя. Здорово, да?

Все согласились, что, действительно, здорово. Предмет, по-крайней мере, тот ведет очень даже интересно.

Вечером все то же самое я обсуждала с Алисией.

— Надо же, как я ошибалась в Гленне с его дружком, — вздыхала огневичка. — Была уверена, что им запала хватает только на словесные перепалки и то до поры — до времени. А вон как вышло. Хорошо, что ты не пострадала.. Молодец ваш эмпат, что поставил их на место.

На том и закончился день.

А на следующее утро мне предстояло первое индивидуальное занятие с тем самым эмпатом.

День не задался с самого начала. Во-первых, я чуть не проспала. Быстро привела себя в порядок, закинула вещи в сумку и бегом припустила в столовую — позавтракать нужно было обязательно, так как сразу после занятия с моим нынешним куратором предстояло бежать на дополнительный урок по истории. Во-вторых, в столовой разобрали все сэндвичи и вкуснейший горячий шоколад, которыми я рассчитывала перекусить. Пришлось довольствоваться отваром и сахарной булочкой. Что-то более плотное съесть я уже не успевала.

В третьих, когда я подходила к кабинету Лестера Кингсли, я вспомнила, что впопыхах положила в сумку только тетрадь по истории. Мелочь, но тоже неприятно.

В результате к своему куратору я прибыла в несколько нервозном состоянии. Добавлял переживаний еще и тот факт, что вчера я твердо пообещала себя поблагодарить миста Кингсли за свое счастливое спасение и даже немного порепетировала свою речь по этому поводу (правда, про себя, чтобы не потревожить Алисию).

У мистресс Джонс, как и у всех административных работников, сегодня был выходной. И дверь кабинета старшего следователя была настежь раскрыта. Сам он уже сидел за столом и что-то писал. Тем не менее мое приближение он увидел сразу, еще до того, как я успела постучаться.