Следующего слова Гросох не понял. Старик был из другого мира, и говорил смешно, как маленький ребёнок, не научившийся ещё толком произносить звуки. Иногда понять, что он имеет в виду, было сложно, но в целом Гросох справлялся. По крайней мере, он говорил на языке грайдцев, а это уже куда лучше.

– Не мни так мафшахерх! – снова заворчал Старик. Гросох вдруг заметил, что, задумавшись, чуть не смял в руке сразу несколько пушистых кисточек. Он сердито фыркнул. Думать вредно!

– Тебе-то что, если б и смял? – огрызнулся он.

– Хозяин такого не любит, – буркнул Старик. – Не надо лишний раз злить его и его надсмотрщиков.

Гросох обнажил клыки.

– Проклятые мадралы!..

– Тише, нас услышат!

Гросох почувствовал, как кровь прилила к голове и к рукам. Это означало, что ему очень нужно что-нибудь разорвать, смять, ударить. Он помнил это чувство ещё из своей молодости – тогда, когда они ещё сражались. А обычно это ничем хорошим не кончалось. Мадралы не терпели драк, и всех, кто нарушал дисциплину, жестоко убивали, в том числе, с помощью магии. Гросох потрогал татуировку раба у себя на шее и глубоко вздохнул.

– Ты прав.

Старик кинул на Гросоха колкий подозрительный взгляд.

– Да, – наконец бросил он. – Ещё бы я не был прав! Надсмотрщики нашего господина чутки и внимательны, они слышат каждое слово, которое произносится на полях!..

– И незамедлительно реагируем на нарушителей, – послышался шелестящий голос из-за их спин.

Грайдцы обернулись – за ними стоял мадрал, с серой высохшей кожей, изборождённой длинными морщинами, и пылающими даже днём глазами. В руке у него был хлыст, по которому туда-сюда бегали яркие всполохи магического пламени.

Старик тут же поднял руки и отступил. Гросох инстинктивно повернулся плечом к мадралу, обнажил клыки. Это, естественно, ни к чему не привело.

Мадрал одним ловким движением раскрутил хлыст. Издав магическое жужжание, он длинный дугой прошёлся по обоим грайдцам. Кожу обожгло, а усиленный заклятием удар отбросил их назад. Затем мадрал, дёрнув кистью, вернул хлыст назад и нанёс ещё два хлёстких удара по Старику. Старый грайдец не удержался и повалился на спину, всё так же прикрывая голову руками. Мадрал острым взглядом оглядел их обоих.

– Возвращайтесь к работе! – крикнул он особым, визжащим и дребезжащим голосом, обнажив длинные клыки. Затем он убрал хлыст и пошёл прочь, в сторону особняка.

Гросох бросил взгляд на плечо. Там, куда попал хлыст, осталась чёрная полоса. Она слегка чесалась – хотя Гросох видел, как людям, которые тоже встречались среди рабов, только не на таких тяжёлых работах, такой удар отсекал конечности. Грайдцы сильнее и выносливее и людей, и почти всех других смертных.

Гросох обернулся к Старику, всё ещё силящемуся подняться. На его шкуре хлыст оставил более глубокие и уродливые полосы. Старик не мог перевернуться, чтобы опереться на руку.

Гросох тяжело вздохнул. Да, грайдцы – самые сильные. Но и их выносливости может прийти конец. Особенно, когда некому помочь…

Повинуясь внезапному порыву, словно забыв, что он совсем не там, где был тринадцать лет назад, Гросох подошёл и протянул руку Старику.

– Поднимайся.

Старый грайдец, уже вставший на четвереньки, со злобой посмотрел на руку и одним ударом отбросил её. Только сделав это, он тут же пошатнулся и свалился обратно.

– Ты не поднимаешься сам. Я помогу, – Гросох снова протянул руку. И снова наткнулся на злобный взгляд.

– Отстань! – прорычал Старик. – Если бы не ты, ничего бы не было!

Ход мысли Гросоха, разогнавшийся с прибытием мадрала, застопорился и остановился. Грайдец удивлённо моргнул.

– Я ничего не сделал…

Старик что-то злобно проворчал. Гросох раздосадованно фыркнул. Вот так всегда: пытаешься найти кого-то, на кого можешь положиться, пытаешься помочь, а получаешь…

В мире, где он родился, такого не было. Там рабы пусть и жили также по-скотски, но были одной семьёй. И когда случилась возможность, они поднялись на борьбу, чтобы больше никогда им не пришлось быть под чьей-то пятой…

Но те времена прошли. Их победили, и большинство распродали. Сам Гросох уже устал. Теперь он не думал ни о каких-то восстаниях или бунтах – но вот о том, что ему нужен кто-то, кто может подставить плечо, думал часто. И всё же среди рабов таких не находилось. А вот желающих подтолкнуть в спину – множество.

Гросох лишний раз убедился в этом, обернувшись и увидев, что его корзина с мафшахерхом куда-то делась. Нужно было лишь немного поискать глазами, чтобы обнаружить её в руках у ещё одного молодого грайдца. Его Гросох с первого же дня окрестил Задирой.