Следующий жест маркграфа удивил не только лейтенанта, но и княжну с распорядителем двора. По крайней мере, удивление явно читалось на их лицах, когда Александр принял из рук одного из своих слуг бархатный кошель и объявил:

— Единовременная премиальная выплата, вам лейтенант Лерник, как новоиспеченному дворянину — двенадцать полновесных крон серебром!

«Дюжина полновесных крон? Это, целых двадцать четыре, серебряных валашских дуката! — чуть не присвистнул Квинт. — Мое прежнее жалование, почти за полтора года службы! Хе, а жизнь-то налаживается! А ведь тогда, на пристани Будлавы, когда на наш жиденький заслон выехал десяток конных хусариев великого князя, думал, что пришел мой конец, а вон как все повернулось.»

Дальше он не совсем хорошо запомнил этот вечер. Только, как гвардейцы покинули тронный зал, и потом он сидел за одним столом с леди Агатой, Маркграфом и другими дворянами, сэр Герхард подливал в его кубок вина и все они, по очереди произносили тосты, поздравляя его с обретенным дворянством, а он словно мальчишка краснел, порывался вскочить и раскланяться, чем вызывал не злобливые улыбки на лицах титулованных особ.

Чтобы усыпить бдительность девушки, Саше самому пришлось заказать у прибывших на остров портных парочку новых костюмов, потратив на это несколько часов. Девушка тоже сделала заказ на пошив нескольких обновок, но оплатила свой заказ сама, категорически отказавшись брать новые деньги у маркграфа. Еще она попросила Макарова отпустить господина Лерника на корабле идущим за новыми беженцами.

«Почему нет? — рассудил тогда Саша. — Беженцы переселенцы прибудут на мой остров и в конце концов обоснуются здесь на неопределенный срок увеличив число рабочих рук. Да и вообще вернуться ли они в Валашию, даже если княжество снова получит независимость? Чай не крепостные люди, может на моем острове им будет лучше? Вот и нужно создать им такие условия, чтобы десять раз подумали возвращаться в родные места или нет, а потом все же остались на Ригене.

Хотя, я и так на два года отменил все налоги вновь пребывающим людям. Выделяю средства на обустройство переселенцев, даю им землю и работу. Так, что лейтенант Лерник сделает доброе дело не только для княжны и своих соотечественников. Но для меня, в первую очередь. Вот только, эта упрямая девчонка, снова отказалась брать у меня деньги, корабль, и все расходы оплатила из своего кошелька.»

Прежде чем отпустить лейтенанта Лерника, Саша сам проинструктировал опытного солдата и даже на всякий случай, выдал еще несколько крон и заверил его, что если беженцев будет много, то после отправит за ними и свои корабли в сопровождении пары снеккаров нордов, чтобы не опасаться нападения фарнхельмских кораблей. Как понял Макаров, валашцы прибывали на Риген вслед за своей госпожой и своими соотечественниками, и на малых рыбацких лодках, и на небольших торговых суденышках. Благо, что добраться до острова было намного проще, теперь в ночи им светил зеленоватый магический огонь с маяка на вершине башни, который был виден за десятки миль.

Якоб, как всегда, вел тщательную перепись всех прибывавших на Риген и докладывал Александру, что помимо большого грузового корабля, на котором прибывает основная часть народа, еще и на рыбацких лодках приплывает в среднем по пять-семь человек за день. Саше даже пришлось выделить место под новую рыбацкую деревню, примерно в трех милях дальше по побережью от земель ярла Олафа и поселения нордов.

Следующая неделя пролетела как один день. Саша вставал еще затемно и начинал тренировки своих магических способностей и прокачку объема маны. Потом устраивал мини совещание с Якобом, Герхардом и другими командирами и ответственными за что-либо людьми и с нетерпением ждал обеда. Потому как обедали они с княжной вместе, ну конечно не вдвоем, еще за столом присутствовал Матиуш с женой и другая, молодая ее служанка Вероника.

Но все равно, Саша ждал времени обеда, чтобы увидеть Агату и пообщаться. Да и потом они часто оставались наедине на его террасе или во дворе замка, где по его проекту сколотили небольшую деревянную беседку. Обсуждали разные книги, которые читала Агата еще в библиотеке своего дворца. Он тоже рассказывал некоторые книги или пересказывал фильмы, выдавая их тоже за прочитанные когда-то истории.

Макаров не без удовольствия замечал, что разговоры становятся все более откровенными, а отношения все более дружескими. Агата уже при общении с ним вела себя легко и непринужденно, да и он чувствовал легкость и радость от общения с девушкой. У Агаты тоже был дар, но совсем небольшой по сравнению с Сашиным и даже намного меньше, чем магический дар Климента. Единственное, что она могла это чуть подзаряжать маленькое серебряное кольцо здоровья, подаренное ей отцом на пятнадцатилетие и активировать простенькие амулеты, что приносил и показывал ей Макаров.

Расставаясь с ним глубоким вечером накануне, девушка пару раз сказала, что завтра будет большой праздник — день девы Вергуны. В этот день даже гильдейские ремесленники и мастера устраивают себе выходной, а деревенские девушки и парни гуляют в рощах и у реки.

Ну выходной и выходной с молодежными гуляниями — тогда Саша пропустил инфу о местном празднике мимо ушей, совершенно не предав ей никакого значения. А утром Агата ждала его с его пробежки с маленькой зеленой веточкой в руках, на которой только показались ярко-зеленые листочки.

— Вот, это вам, Александр! — смущаясь протянула она веточку и замерла на несколько секунд, явно чего-то ожидая. А потом покраснела и молча убежала в свою комнату.

«Поздравляю, Саша — ты снова балбес! Видно, это что-то связанное с местным праздником этой девы? А я даже не удосужился это выяснить. Кто у нас больше о местных праздниках простого народа знает? Якоб! Точно, он же сам паренек деревенский.»

Он рванул вниз, потом побежал на второй уровень барбакана, где находился кабинет начальника гвардейцев сэра Герхарда. Бесцеремонно распахнув дверь, влетел в его комнату, где тот что-то выговаривал своему сержанту и с порога закричал: