Эллин с трудом оторвался от моих губ и спустился к шее. Он прятал свое лицо за моими длинными волосами. Ледяные губы ласкали мочку моего уха, порождая сладостное чувство между ног.

– Да ладно тебе, – сказал второй страж более басистым голосом. – Обычная похотливая парочка с праздника. Должно быть, искали укромный уголок и забрели сюда. Интим в подземелье имеет свои плюсы, здесь просто сумасшедшее эхо, – он усмехнулся. – Пошли лучше, а то еще забрызгают чем-нибудь.

Их грубый, грохочущий смех с подвыванием вернул меня в реальность. Наша близость с Эллином перестала утягивать меня в бездну вожделения, хотя ласка его рук, все еще блуждавших по моим ягодицам, до сих пор порождала неумолимую дрожь в ногах.

Как только стражи завернули за ближайший угол, скрывшись в темноте подземелья, я попыталась оттолкнуть фейца, уперев ладони в его мускулистую грудь.

Неблагой Король воспротивился, его губы снова прижались к моим, требуя подчиниться. Он больше не сдерживался, его целиком поглотило желание. Все мои мышцы превратились в лужу, и только сильная боль в лопатках, прижатых к бугристой стене, напоминала о том, где мы и зачем сюда пришли.

Щелкнув зубами, я прикусила королю язык. Во рту противно замаячил привкус крови, Эллин протяжно взвыл и возмущенно распахнул подернутые дымкой глаза.

На этот раз он отпустил меня, отскочив к противоположной стене. На исказившемся лице фейца читалось смятение и небольшая взволнованность. Если бы не тусклый свет тоннеля, я могла бы поклясться, что видела легкий румянец на его всегда бледных щеках.

Мы оба тяжело и прерывисто дышали, не отводя взгляда друг от друга. Шаги стражей давно затихли, и теперь тоннель заполняла мертвая тишина, нарушаемая только стуком наших колотящихся сердец.

Эллин поднес большой палец к распухшим губам, утирая капли крови, стекавшие у него по подбородку.

– Больно же, – сипло возмутился он, оглядывая алый палец. Черные штаны короля сильно натянулись, демонстрируя мне бугорок, выпирающий рядом с ширинкой. Лихорадочно вдохнув, я перевела взгляд на заплесневелую стену позади короля.

– Я же извинился. Да и выбора у нас не было… – попытался оправдаться Эллин, и я взорвалась.

Оторвавшись от стены, я одним прыжком пересекла разделяющее нас расстояние и ткнула пальцем ему в плечо:

– Извинился! Вы думаете, это дает вам право руки распускать, а, Ваше Величество?

Эллин возмущенно раздул ноздри, стряхнув мой палец со своего плеча:

– Не гуди, Агнес. Я действовал исходя из ситуации, и, стоит заметить, тебе понравилось.

Меня скривило, я уперла руки в бока, едва не задохнувшись от нахлынувшего на меня возмущения.

– Говорите за себя, – ледяным тоном осадила я короля. Мой многозначительный взгляд спустился ниже пояса Эллина, и я ехидно вздернула бровь.

– Агнес, если ты надеешься устыдить меня моим к тебе желанием, у тебя ничего не получится. Это нормальный отклик мужского тела на твои стоны.

Пискнув от этого нахального выпада, я посмотрела не него так, словно передо мной стоял не прекрасный высший феец, а зловонный веспертио.

– Знаешь, что, Эллин…

– Умолкли оба! – раздался у меня за спиной взбешенный голос Саманты.

Друзья Эллина покинули свое убежище и теперь стояли чуть позади нас. Я покраснела, гадая, как много они успели увидеть.

– Подземелье Двора Дикой Охоты – не лучшее место для выяснения отношений, вы так не думаете, Ваше Величество? – Саманта выглядела так, будто ее сейчас стошнит, но ее полные молний глаза прожигали вовсе не меня, а Эллина.

Обстановку разрядил Габриэль, тихо рассмеявшись. Он без стеснения указывал пальцем на перепачканный кровью подбородок короля и, сложившись пополам, всячески пытался сдержать рвущийся из него смех:

– Только не говори мне, что смертная девчонка тебя цапнула? – в перерывах между хохотом протянул Габ.

Саманта отступила от нас. Она опустила задумчивый взгляд в покрытый черной плесенью пол, делая вид, что разглядывает свои ботинки, и тоже тихо хихикнула.

– Агнес, с этой минуты я – твой фанат! – добавил генерал, весело мне подмигнув.

Эллин толкнул друга в плечо и, проходя мимо, пробормотал что-то похожие на: «Уменьшу жалованье, и не видать тебе нового винного погреба как собственных ушей».

Мы двинулись дальше, вглубь скалистого коридора. Я шла рядом с Габриэлем, который то и дело давился смехом или, кривясь, пытался скрыть задиристую улыбку.

Мое тело пылало неугасаемым плотским голодом, постоянно возвращая меня к мыслям о поцелуе, заставляя тяжелеть и без того налившуюся грудь. Так что я отчетливо ощущала каждый неровный шов на верхней части своих доспехов.