– Еще не понимаю, о каком внутреннем звере все время упоминают? – поинтересовалась, пытаясь до конца разобраться в том, что меня ждет.

Одди тяжело вздохнул и устало потер виски, а потом, собравшись с мыслями, ответил:

– Оборотни – это существа, которые умеют менять внешний облик. Однако наше проклятие в том, что внутри каждого из нас скрыта сущность зверя. Это когда на смену разуму приходят инстинкты, жажда крови и желание рвать всех на куски. Когда мы одержимы злобой, ненавистью, рыщем в поисках добычи, становимся агрессивными. И неважно, в каком облике находимся, звериная сущность может проявиться в любой момент, поэтому нас лучше не выводить, не провоцировать. Очень сложно вернуть ясность ума и мыслить здраво. Я быстро приглушаю в себе инстинкты, не позволяю зверю править. Актазар, к примеру, с трудом удерживает зверя. Стоит только учуять кровь, увидеть добычу и его разум отключается. Актазар знал, что нельзя нападать на людей, понимал, какие последствия будут, но зверь его вышел из-под контроля, поэтому мой сводный брат напал на тебя и укусил. Он сожалеет об этом, но ничего с собой поделать не может. На самом деле, очень сложно противостоять мощному зову природы, ведь жажда затапливает настолько, что ни о чем другом думать не можешь. Поэтому мы не оставляем в живых укушенных, ведь в полнолуние они теряют разум, превращаются в кровожадных зверей, которые уничтожают всех на своем пути. Разум человека находится во власти зверя в такие моменты.

– Значит, я тоже окажусь во власти зверя? Может, есть способ, как не потерять разум? – с надеждой проговорила.

Всевышний! Я же полукровка, значит, звериная часть способна проявляться не только в полнолуние, а в любое время суток.

– Зверь сильнее всего по ночам, когда мы меняем ипостась и превращаемся в волков. В такие моменты легче всего лишиться разума. Мы такими рождены, привыкли к своему проклятью, поэтому нам проще. Тебе же придется несладко. В полнолуние ты лишишься разума, как бы ни сопротивлялась этому, но я буду рядом, не позволю тебе причинить вред другим. Если мама найдет способ помочь, то мы сохраним тебе жизнь, а если нет… Увы, мне придется убить тебя, – честно ответил он.

Я понимала, что мне нельзя помочь, ведь я не относилась к укушенным, я – существо гораздо опаснее. Я – полукровка, рождена такой, а значит, нет противоядия. Если оборотни одержимы жаждой крови, то мне нельзя возвращаться домой. Ведь могу ненароком уничтожить свою семью! Холодок пробежался вдоль позвоночника. Я вдруг осознала, что у меня больше нет дома, некуда возвращаться, людям рядом со мной нельзя находиться. И среди волков мне нет места, потому что с ними опасно. Они не пощадят такую, как я. Где мой дом? Что же теперь делать? Паника накатила. Я схватилась за голову, дыхание сбилось, меня трясло как в лихорадке. Мама была права… Полукровки – это ни то, ни се. Мне теперь предстоит одиночество до конца дней? А если учесть, что оборотни очень долго живут, то я обречена скитаться по миру лет так триста, а то и пятьсот? Но я не хочу такую жизнь! Липкий мерзкий страх окутал душу, мне нечем было дышать. Одди уловил эту эмоцию, с шумом втянул в себя воздух. Его глаза стали янтарными, ведь зверя возбуждал страх жертвы. Но мне было плевать. Боялась я не его, а того, что могу попасть во власть своего зверя. Я уже вела себя не так, как обычно, возникали мысли, которые будто не мне принадлежали. Оборотень поднялся с пола и подошел ко мне, сел рядом и обнял. Я опешила от его действия, замерла, часто заморгала.

– Прекрати испытывать страх, – проговорил он, затаив дыхание. – У меня кровь закипает в жилах, когда улавливаю эту эмоцию. Будь на моем месте Актазар, он бы уже вцепился тебе в глотку.

– Я тебя не понимаю, – выдохнула, посмотрев в янтарные глаза.

Они пугали, но в тоже время очень притягивали, манили. Сердце билось о ребра. Я заскользила взглядом по губам вожака. Безумно хотелось, чтобы Одди меня поцеловал, однако он этого не сделал. Вожак прищурился, отстранился и нервно провел руками по волосам. Будто очнулся от сна.

– Я себя тоже не понимаю… Не могу тебя убить просто так, без причины. Наваждение какое-то. Чувствую невидимую связь, будто ты член моей стаи. А своих мы оберегаем и не уничтожаем. Чертовщина какая-то… Только вожаки улавливают невидимые нити. Я связан со своей стаей, они моя сила. Чем больше численность, тем могущественнее вожак. Если меня лишить стаи, то лишусь силы и умру.

– Если я правильно поняла из ваших разговоров, то Рейн и Хэри твои старшие братья? Актазар сводный? Почему Рейн и Хэри не вожаки, а ты? Как у вас выбирают лидера? Актазар младше всех, но является твоей бетой. Никак не разберусь в ваших законах и правилах, – сказала, посмотрев на Одди.

Решила воспользоваться моментом и вытянуть из него больше информации.

– Вожаками рождаются. Это те волчата, которые улавливают невидимую связь с остальными членами стаи. Они умеют одним взглядом лишить воли других, подчинить, поработить. Актазар родился с такой же способностью. В нем заключен дух вожака. Однако кто будет альфой, а кто бетой решает поединок двух волков. Тот, кто физически сильнее – становится альфой, а тот, кто чуть слабее – бетой. Я победил сводного брата в бою, поэтому он – бета. Он в любой момент может бросить мне вызов, победить и стать альфой. У меня небольшая стая. Состоит из двадцати волков. Мы живем на одной территории с главным вожаком. Эйнар самый могущественный из нас. Сильный воин, которому уже не одна сотня лет. Он мой названный отец. Этот волк воспитал меня и моих братьев, когда мы остались сиротами. Актазар его родной сын. Вот отец правит волками численностью в несколько тысяч особей. Его боятся и уважают. Однако я не всегда с ним согласен. В будущем хочу отделиться от его стаи и создать свою, потому что нескольким альфа-самцам становится тесно на одной территории.

– Смени ипостась. Хочу посмотреть на тебя, – попросила, слегка склонив голову на бок.

Сомневалась в том, что Одди выполнит мою просьбу. На удивление, он без слов обернулся в волка. Я зачарованно смотрела на могущественного зверя. Белоснежный, а вот морда и уши темно-серые. Не удержалась, протянула руку и погладила его по голове. У меня мурашки пробежали по телу, наслаждалась прикосновением к упругой плотной шерсти. Одди зарычал и оскалился, будто предупреждал о том, что позволила себе лишнее. Обхватила его голову руками и прижалась щекой к мягкой шерсти. Меня накрыла волна эмоций. Оборотень не пугал, наоборот, казался дорогим и родным. Проклятье! Неужели во мне все же говорила волчья кровь?

Одди приглушенно зарычал и вырвался из моих объятий, отошел в сторону, а потом снова принял облик человека. Сжал кулаки до хруста, на руках вены вздулись, в глазах отразилась злость.

– Ты снова пытаешься затуманить мой разум! Люди так не реагируют на оборотней! Они нас бояться, на дух не переносят. Что с тобой не так? Почему обняла волка? Ни капли страха, уловил лишь восхищение. Точно так же на оборотней реагировала женщина, которая воспитала меня и братьев… – Одди нахмурился, сканировал меня взглядом, подошел, схватил за руку, а потом прокусил мое запястье.