Спасибо за это. Мне тоже от этого легче. Пришла в школу окрепшая морально и читала хорошо.

Первый год в школе прошел приятно. Закончила я его со всеми пятерками. Во всех четвертях.

Я чертовски довольна. Весна. Всё пахнет и распустилось уже. Птички голосят громче, чем мои мысли. Я лечу домой с прекрасным настроением. Сейчас порадую маму.

Мне уже тридцать шесть, а я помню это состояние и этот день. Маме было плохо, она спала утром, когда я ушла в школу. И спала, когда я пришла. Я сидела и ждала, когда она проснется. Нетерпение росло внутри. Но любовь к маме сильнее нетерпения. Это у меня в детско-сознательном возрасте уже было. Или просто страх наказания. Сложно сейчас сказать. В другой раз.

Именно тогда я вспомнила стих: «Мама спит, она устала, ну и я шуметь не стала…» и в памяти именно этот день, солнце за окном, мама спит, я жду её пробуждения, повторяю стих про себя. Видимо, родители готовили заранее меня к таким моментам, когда им нужно отдохнуть. Если предложили выучить именно этот стих.

Родители были довольны известием о грамоте и всех пятерках.

Мы жили в общаге. Длинный коридор. Комнат двадцать на одном этаже. Наш этаж был семейный. Дети водились. На одном этаже с нами жили две девчонки, с которыми играли во дворе. Выбирать особенно не приходилось, играли с теми, с кем соседствовали. Карина и Рита – сестры. Отец с ними не жил. А мама тетя Зина работала в нашем магазине продавцом. Продавец – это хорошо. Молоко всегда давала и хлеб. Даже когда всем говорила, что молоко и хлеб закончились. Соседи.

Мне восемь лет. Первый класс я закончила. Несколько дней после окончания школы я пребывала в эйфории. От скорого лета. Вот-вот, на днях. От того, что можно гулять с утра до вечера. Что не нужно уроков. Что я отличница и мама счастлива за меня. Невероятное ощущение счастья. Бесконечное.

Как то вечером я забежала в комнату Карины и Риты. Карина уже училась в пятом классе, а Рита окончила второй.

Чувства меня переполняли. Хотела делиться счастьем с другими. Я прибежала с дневником. Показать хотела, что у меня все пятерки, чтоб видели, а не на словах.

Рита выслушала мои речи. Не очень поверила. Проверила дневник. Помолчала и посмотрела таким странным взглядом. Я не поняла, что он значит. И она сказала что-то, типа:

– Ой. Ну ты и воображала, Люсь. Подумаешь, все пятерки. Когда в первом классе учишься, то и учиться-то толком не нужно. Да и первоклашкам всем везет – заданий домой дают мало, жалеют. Там вообще делать нечего – одно название учёба.

– Так у нас не у всех пятерки… – возразила я

– Слушай, это всё равно. Новичкам везет. И вообще, нашла, чем хвастаться. Хвастаться – это плохо вообще-то. Тебя в твоей школе не научили что ли?

Я заметила это чувство сразу…

В подсознании где-то как защита сработала: « Не хвастайся. Не хвали себя. Будут завидовать. Когда завидуют – плохо. Очень плохо. Опасно. Опасно для жизни. Друг так сказал. Потеряешь друга. Без друга жизни нет».

Я заметила, как изменилась подруга во взгляде и интонации ТАК: Рита не обрадовалась, не похвалила. Получается, даже обесценила мои достижения. Уличила в том, какой я не являлась. Просто позавидовала. Теперь понимаю.

А моё открытое сердце не было готово к такому повороту. Оно приняло к сведению. Закрылась в сердце одна маленькая створка. И потекли все слезы, которые я не исплакала тогда, прям мне на легкие.

Отчего дышать тяжело и больно в моменты, когда сдерживаешь слезы?

Они просто плачут внутрь.

Позже подошла старшая сестра Риты, выслушала, с чем я пришла и добила мой маленький мозг и огромное сердце новой порцией обесценивания и укора.

– Ой, Люсь. Все мелкие хвастаются.. Я тоже когда в первом классе была не училась совсем и получала хорошие отметки. А я уже в пятом классе. Ты не представляешь, какие у нас там задачки. И я не хвастаюсь, как ты. Надо быть скромнее, а не зазнаваться.

Внутри пробежал носорог…

– Скажу тебе по-дружбе, что не надо так хвалиться и быть выскочкой. Таких никто не любит. С тобой не будут дружить и не будут звать играть на улице. Мне неприятно было бы дружить с такой подругой – добивает Карина

Рита подтверждает. Обе провожают меня снисходительными взглядами. Даже взглядом. Одним на двоих.

Вся моя радость, счастье, настроение полета пропало. Я хочу домой к маме.

Я пришла домой. Разговаривать не хотелось. Просто пришла и была печальна. Сердце разбито. На душе плохо.

Мама все-таки спросила:

– Люсь, чего грустная? Чего случилось?

– Мам, я сказала Рите и Карине, что у меня все пятерки, а они сказали, что я хвастунья. Что ничего такого особенного я не сделала, что если даже пятерки, то не надо об этом всем говорить и даже друзьям, потому что их это может расстроить. Ну и они не порадовались со мной, а только говорили, что я зазнайка… – на глазах у Люси слезы

– Люсь… Наверное, им обидно, что они не получили всех пятерок и они не могут с тобой порадоваться.