— Это не твое дело, Вить, — Аня старалась говорить как можно спокойнее, но с хорошо различимой твердостью в голосе.

— Не мое? Да, наверное, ты права, не мое. Кто я такой, да? Я столько времени бродячим псом за тобой бегал, думал, у меня есть шанс, да я же готов был тебе все дать, и сын твой мне как родной стал. Надеялся на что-то, идиот, ждал, пока сердце снежной королевы растает.

— Витя, прекрати, — Аня начала терять терпение, вскочив на ноги, девушка практически поравнялась с мужчиной.

— И что дальше, Ань? Попросишься к нему обратно? Он бросил тебя, бросил с ребенком! Господи, ну почему вы бабы хоть и умные, но такие дуры.

— Уходи, Вить.

— Он снова тебя бросит, ты это понимаешь? Он ведь не знал о сыне, да? А сейчас решил в папашку сыграть? А что — удобно, раз и сын уже большой, все самое сложно позади. Только ему это надоест завтра, и он свалит, а ты останешься.

— Это не твое дело, Виктор, и не смей так со мной разговаривать.

— Дура ты, Ветрова, смотри, не говори потом, что я не предупреждал, когда он снова сделает тебе больно, — с этими словами Виктор развернулся и вылетел из кабинета, шарахнув дверью, а Аня так и осталась стоять посреди помещения.

Как же ее все достало, будь ты проклят, Варшавский.

Ни о какой работе больше не шло и речи, Аня бы ни за что не смогла собраться, но когда ей в очередной раз позвонили из садика, девушка и вовсе чуть не лишилась чувств.

— Слушаю.

— Анна Владимировна, у нас тут…

— Что с моим сыном, — рявкнула девушка, не ожидая от самой себя подобной агрессии.

— Вы не переживайте только, но у Андрюши поднялась температура и…

— Я сейчас буду.

Не прощаясь, Аня сбросила звонок, схватила сумочку и плащ, и выбежала из кабинета. Да когда же все это прекратится, сколько можно? Не зря она дергалась каждую минуту, словно чувствовала, что вот-вот что-то произойдет.

— Аня, — знакомый голос окликнул девушку, когда та покинула здание.

Только Варшавского ей не хватало, он ведь ушел. Зачем вернулся?

Ветрова не намеревалась останавливаться и продолжать неоконченный разговор, лишь ускорила шаг к машине, но Варшавский оказался чересчур проворным и уже спустя несколько секунд нагнал удаляющуюся от него девушку.

— Аня постой, да постой же ты, — Ник перехватил девушку у самой парковки.

— Не смей меня касаться, — прошипела девушка, вырвав руку из захвата Варшавского. — Я тебе все сказала, Ник.

— Ань, подожди, я был не прав, давай поговорим.

— У меня нет времени на разговоры, Ник.

— Дай мне пять минут.

— Нет у меня пяти минут, мне к сыну надо, — девушка снова двинулась в стороны машины.

— Что с ним? — в голосе Ника послышалось беспокойство.

— Тебя это не касается, Варшавский, занимайся своей дочерью, — огрызнулась девушка, продолжая путь.

— Какой к черту дочерью? — Ник тоже начал терять терпение.

— Настей.

— Настя моя крестница, — рявкнул Варшавский и Аня остановилась от неожиданности. — Так что с моим сыном?

— Это не твой сын.

— Аня, блин.

— Температура, из сада звонили — сдалась девушка, желая поскорее избавиться от Варшавского, но лишь больше его завела.

— Я еду с тобой.

— Нет.

— Это не обсуждается, ссориться будем потом, ладно, а сейчас будь добра, сядь в мою машину, я отвезу тебя.

— Не надо командовать, и ты никуда не едешь.

— Аня, не заставляй меня применять силу на потеху народу.

Фыркнув, девушка все же согласилась. Времени на споры у нее не было. Потом, потом она обязательно выскажет Варшавскому, куда ему идти со своими хотелками и приказами, но сейчас Ане нужно было к сыну.

Вcю дорогу молодые люди ехали молча, каждый погруженный в собственные мысли и переживания. Аня, отвернувшись к окну, мечтала поскорее избавиться от общества назойливого бывшего. Потому что это было невозможно — находиться с ними в замкнутом пространстве, чувствовать запах парфюма, который девушка так любила в далеком прошлом.

А ведь именно она выбирала этот парфюм для Ника, девушка до сих пор помнила, как переживала, что ее не слишком дорогой и оригинальный подарок, может не понравиться возлюбленному. Удивительно, что Ник так и не сменил парфюм. Бросив мимолетный взгляд на сосредоточенного на дороге мужчину, Аня вздохнула тихо, понимая, что слишком много стало Варшавского в ее жизни за последнее время.

И она бы ни за что не согласилась садиться в его машину, если бы не знала прошлого Ника — если тот вбил себе что-то в голову, то ничем из него навязчивую идею не вытравишь. Вряд ли за пять лет много изменилось в его характере.

Меньше всего Ане хотелось, чтобы Варшавский врывался в жизнь ее маленького Андрюшки. Каким бы смышлёным ни был ее сын — он всего лишь маленький мальчик, ребенок, который непременно привяжется к взрослому мужчине так, как это было с Витей.

Аня невольно поморщилась, вспомнив слова, брошенные Виктором в порыве гнева, его взгляд, реакцию. А ведь Витя был прав, Варшавский просто раздавит ее, если Аня впустит его в свою жизнь. И если она давно научилась справляться со своей болью, то для сына девушка подобной участи не хотела. Ей и так придется объяснять Андрюше, почему так горячо любимый им Витя больше не придет. И малышу будет больно, обязательно будет.