— Эй… — Внезапно услышал я голос за спиной. Вернув меч в руку и обернувшись, я увидел стоящую лицом ко мне Хину с её копьём и щитом. — Как, чёрт подери, ты заставляешь оружие летать? Да и не только летать, эти твои атаки. В бою с Мясником ты ведь использовал ту же технику?

— Эээ… — Слегка удивился я такому прямому вопросу.

— Что, не хочешь говорить? — Спросила она. Сейчас, эта симпатичная блондиночка стояла без шлема в мокрой рубашке, через которую почти виднелась грудь, мешал чёртов белый лифчик. Снизу была кожаная юбка, чуть выше колена, поэтому тут облом. Ничего не просвечивало.

— Хех… — Выдохнул я. — Да нет, просто не ожидал, что ты вот так спросишь об этом в лоб. Да, это моя техника «Оружия Ветра». — На ходу придумал я ей название, до которого раньше не догадывался. — Она довольно сложная даже для шиноби, поскольку использует элементы разных специализаций и требует очень высокого уровня контроля чакры, а также концентрации внимания. В своё время, я убил много времени на её отработку и даже сейчас я думаю, что ещё не владею ей идеально. Ну и да… Есть обязательное условие для использования, догадалась уже?

— Обязательное условие? — Переспросила она.

— Значит нет, хех… — Выдохнул я. — Вот так летать… — Я наглядно поднял меч в воздух с ладони подавая чакру ветра непрерывным потоком через нити. — Оружие сможет только в том случае если ты можешь использовать чакру стихии ветра, и она должна быть достаточно сильна.

— Чакру ветра, значит? — Прикрыв глаза, вопросительно произнесла она. — Вот почему он делает то же самое… — Пробубнила она про себя.

— М? Ты уже видела подобное раньше?

— Ну… Почти. Твоя версия всё же другая.

— Заинтриговала… И кто же смог повторить подобное?

— По слухам, венценосец мечей владеет подобной техникой, вот я и заинтересовалась.

— А ты сама это видела?

— Нет. Венценосец в последний раз ступал на арену пять лет назад. Тогда я была примерно твоего возраста и ребёнка никто бы не пустил на Арену.

— Ясно… — Выдохнул я. — А что думаешь сама насчёт Королевского турнира? Будешь участвовать?

— Это зависит от воли моего господина. Я уже сражалась на песках Великой Арены однажды. Если господин прикажет мне участвовать, то я вновь выступлю, уже в рамках турнира.

— Так ты не свободна?

— Как и ты, насколько я знаю.

— В моём случае, всё куда сложнее, но не будем об этом… Кто твой господин?

— Кто, спрашиваешь? Разве не знаешь или не догадался ещё?

— А должен?

— Ну… — Она пожала плечами. — Я думала, твой болтливый сосед, тебе уже обо всём рассказал. Мой господин… — Она повернула голову в сторону, снимающего утяжелители и ставящего оружие рядом с манекеном Криса.

— Да ладно… — Удивился я. — Так значит, гладиатор тоже может быть…

— Почему нет? Только другой раб не может иметь в собственности рабов.

— Я как-то не подумал, что… Забей. Вылетело из головы, что не все гладиаторы – рабы. Вот значит почему ты тогда уступила ему спарринг со мной.

— И поэтому тоже. Публичное ослушание господина для раба – это, как минимум, порка плетью. Поднять руку – смерть. Думаю, не надо объяснять, что именно он платит за всю мою жизнь здесь, и может распоряжаться мной как пожелает?

— Это… Печально. — Ответил я, опустив взгляд в пол.

— Что в этом печального? Завидуешь, тому кто обладает тем, чем не обладаешь ты? — С улыбкой спросила она, также оставляя оружие у моего манекена.

— Да причём тут… — Начал я, но прервался и снова выдохнул, чтоб не наговорить глупостей. — Печально, потому что подобного не должно быть. Люди не должны находиться в собственности друг у друга. Это ведь просто не честно. Чем мы тогда отличаемся от животных, где сильный просто жрёт слабого?

— А разве люди отличаются? Тебе ли «Хищнику Ям» и «Молодому волку» говорить о подобном. Ты страшнее большинства зверей.

— А тебя всё устраивает? Такая жизнь? Разве ты не хочешь стать свободной? — Она улыбнулась.

— Больше всего, раб стремиться не к свободе, а иметь своих рабов. Свобода имеет смысл только в этом случае.

— И ты тоже? Неужели хочешь, чтобы и твои дети были рабами? Или имели риск ими стать?

— А ты у нас значит переживаешь за будущие поколения, да? Кем в итоге станут дети, по большей части зависит от них, а не от тебя. Твой сосед, яркий тому пример.

— Согласен, но в стране откуда я прибыл люди не могут стать рабами и обладают большей свободой по праву рождения.