В Лесное я вернулась уже затемно. Вынула из багажника пакеты, поблагодарила за помощь Никадима, который услужливо открыл мне калитку и помог донести поклажу до дома, а на пороге меня уже ждал Нефёд.

– У бабки зубы выпали, – сообщил он.

– Все? – уточнила я.

– Нет, четыре осталось. А один она проглотила. Спит теперь. А Белена к дубу ушла, там жуть какая-то происходит.

Я вздохнула, рассовала покупки по местам и тоже пошла к дубу – смотреть, что там за жуть. Никакой жути не увидела – дерево как дерево, только ветви колышутся, хотя ветра нет.

– Не пойму я, чего ему неймётся, – пожаловалась ведьма сразу же, как только я подошла. – Слышишь, псина опять воет? Не должно так быть.

– Назар за мать волнуется, – догадалась я. – Он же опекал её, жизнь ей продлевал, а теперь чувствует отсюда, как ей плохо, вот и мается. Неправильно это всё, Белена. В прошлый раз вода в озере мёртвой стала из-за того, что вокруг твоего источника смерти много было, а ты опять на чистый родник труп уложила. И неупокоенный дух ещё к этому роднику привязала. Я, может, магии и лишилась, и чувствовать не могу сейчас, что природе нужно, но умом понимаю, что это ненормально. Дух Назара в моховика переродить можно, как я с Мишаней поступила, а тело убрать отсюда и сжечь или как-то по-другому в прах превратить.

– Он ещё наказание своё не отбыл, – возразила ведьма. – Я зачем его в дерево засунула? Чтоб вредность свою искупил, на благо леса существуя.

– А с чего ты вообще взяла, что это искупление необходимо? Для того, чтобы после смерти за прижизненные грехи спрашивать, другие инстанции существуют. Мы с тобой не боги, чтобы посмертные наказания для злодеев придумывать. Исправляй всё сейчас же. Дерево оставь, а Назара отпусти.

– Ты чересчур добрая, – упрекнула она меня.

– А ты вроде как обязана меня слушаться. Разве нет? – парировала я. – Так, как сейчас, покоя ни ему нет, ни земле, ни нам с тобой. Пусть лучше зловредным моховиком по лесу бегает, чем вот это вот всё.

– Ишь, раскомандовалась тут… – недовольно проворчала ведьма, но не ослушалась.

Я не осталась контролировать процесс, потому что на трупы насмотрелась предостаточно. Слышала только треск веток за спиной, когда возвращалась по тёмной деревенской улочке к дому Никулиных, а уже возле калитки Белена догнала меня и отчиталась, что всё сделала. Собачий вой прекратился – значит, не соврала. Проверять это я тоже не собиралась, поскольку нужно было научиться доверять хоть кому-нибудь. И на душе как-то спокойнее стало – видимо, беспокойство Назара и на мне тоже сказывалось не лучшим образом.

– Хочу красной икры, – заявила я ведьме, когда она начала вынимать из корзинки-самобранки всё для традиционного вечернего чаепития. – В магазине смотрела на баночку, но тогда не хотела, а теперь аж слюнки текут.

Ответом на это признание был долгий взгляд, после чего передо мной на столе появилась большая деревянная миска с икрой – литра полтора, не меньше.

– Прямо так есть будешь? – невозмутимо поинтересовалась Белена. – Ложкой?

Всё-таки корзинка-самобранка – это нечто. Раньше я как-то не особенно интересовалась её возможностями, а тут просто для того, чтобы отвлечься, уговорила ведьму поэкспериментировать. Работала эта волшебная штуковина просто – на фантазии пользователя. Уж чего-чего, а фантазии у меня было хоть отбавляй. Я накормила Белену чипсами, наггетсами, роллами и суши в разных вариантах, пиццей с ананасами… Она хоть и дух, но поесть любит. А Нефёд вообще был в полном восторге, потому что всё, что не нравилось ведьме, доставалось ему. Попкорн, например – Белена заявила, что это издевательство над кукурузой, и домовой заполучил целый таз сладко-солёного счастья. Единственное, на что корзинка не отреагировала никак – это трепанги с овощами. Во-первых, я не знала, с какими овощами это едят, а во-вторых, не имела ни малейшего представления о том, кто такое трепанг. Теоретически представляла себе нечто склизкое, но похожее на кальмара. Белена слышала о таком звере впервые, поэтому ничем мне не помогла. А я и не ела этого никогда – название просто запомнила.

Спать я легла только во втором часу ночи, понимая, что объелась. Вечернее обжорство – это плохо. Ночью плохо спится, утром желудок болит… А куда деваться? Уже ведь перестаралась, поэтому придётся терпеть. Ведьма, правда, пообещала мне утром травки какие-то полезные заварить от последствий переедания, а для крепкого сна и хороших сновидений у меня имелся Нефёд.

– Сказку? – недоверчиво переспросил он, когда услышал необычную просьбу. – Про кого?

– Да про кого угодно, только не про меня, – махнула я рукой, зевнула и устроилась на узком диване поудобнее.

Сказочник из Нефёда так себе – все сказки у него какие-то грустные и страшные. То про оборотня начал рассказывать, которого ведьма крестьянам вместо новорожденного ребёнка в колыбельку подсунула, то про девочку слепую, которая в призрака влюбилась, потому что он слова красивые ей по ночам на ухо нашёптывал. Потом сказку про Колобка переиначил, заменив главного героя на сбежавшего от вредных хозяев домового. Финал, естественно, оказался счастливым, и домовой после множества опасных приключений нашёл для себя новый дом, но в целом сюжет был мне знаком.

– Ещё сказку? – удивился Нефёд, когда последняя из рассказанных им историй подошла к логическому завершению. – Ты спать-то собираешься? Светает уже.

Я бы и рада была заснуть, но мешали мысли о том, что следующая ночь будет для меня не очень приятной. Белена наотрез отказалась подробно рассказать про испытание, которое нужно пройти, чтобы природа сложную просьбу выполнила. Колдовской силы у меня нет, поэтому я даже зажечь внутри себя огонь не смогу, не то что его удержать, поэтому тему ведьма закрыла быстро. А я твёрдо вознамерилась попытаться. В знаниях Марфы, которые мне достались, ничего такого не обнаружилось, поэтому выход остался только один – рыться в памяти земли и искать там воспоминания о попытках Белены и других колдунов или ведьм.