– Зачем? – не поняла я, перебирая травы.

– Затем, что дурёха ты бестолковая. До первого новолуния подождать не могла?

– Чего подождать? – окончательно растерялась я.

Белена посмотрела на меня, как на умалишённую.

– Ты про обряд кладбищенский откуда узнала?

– Из памяти земли. Когда в деревне мёртвая вода пробилась, там колодец был, и люди потравились, а Марфа их так спасала. Отвар делала и обряд этот. Только тогда людей много болело, поэтому она несколько ночей на кладбище ходила. По три имени каждую ночь. Я вроде бы всё точно так же сделала, а что?

Ведьма тяжело вздохнула и обречённо покачала головой.

– Ой, беда-а-а… И откуда ты только такая на меня свалилась?

– Да что случилось-то? – начала я злиться.

– Дитё у тебя будет, вот что случилось. А тебе нельзя этого сейчас, потому как после обряда новолуния дождаться надо было, чтоб кровь от колдовства полностью очистилась. Если сделаешь всё, как я сказала, оно скоро само выйдет, без неприятностей, а если и дальше дурью будешь маяться, сгоришь, как лучинка. Это не шутки, милая моя.

Ребёнок. У меня. От Власова.

– Нет, – отчаянно замотала я головой. – Это невозможно, я всё посчитала.

– И колдовство кладбищенское, и магию мою лечебную, и воду целебную, и три души, у смерти отнятые… Это всё ты тоже посчитала? – скептически скривилась Белена.

Нет, это я не посчитала. Откуда мне было знать, что все эти факторы могут как-то повлиять на естественные процессы в моём организме? Я ведь ведьмой совсем недавно стала, и учить меня некому было.

– Нет, – снова качнула я головой, но уже не так уверенно. – Не может этого быть. Ты ошиблась.

– Я? – изумлённо вскинула свои белые брови ведьма. – Ты забыла что ли, зачем ко мне на дно трясины пришлых невест приводили? Да мне одного взгляда на тебя хватило, чтобы всё понять. Два-три дня назад это было, да? Я ведь права?

Я привалилась спиной к двери и медленно сползла вниз, наотрез отказываясь верить в происходящее. Для полного счастья мне только беременности от Власова и не хватало.

– Вот вернётся твоя сила, тогда сама всё почувствуешь, – окончательно добила меня Белена. – А если не веришь мне, домового с собой возьми и попроси его вещий сон тебе показать. И не говори потом, что я не предупреждала и ничего не сделала, чтобы помочь. Послушай моего совета и сделай всё сейчас, пока сердцем к этому дитю прикипеть не успела. Оно всё равно жить не будет, а если затянешь, то и сама вслед за ним уйдёшь. Для того разве я тебя спасала?

Нефёда я позвала с собой, и он охотно согласился, потому что строгая к нежити Белена держала его на жёсткой диете. Я погрузилась в глубокие раздумья сразу же, как только заняла своё место на пассажирском сиденье, Власов сосредоточил всё внимание на дороге, а домовой свернулся клубком на моих коленях и громко фырчал во сне на манер сытой кошки. Весь путь до областного центра мы дружно молчали. В городе сделали остановку возле супермаркета, чтобы купить продукты, и Власов по собственной инициативе положил в тележку два ведёрка мороженого, штук десять разных шоколадок и свежий бисквитный рулет с клубничной начинкой – ну да, у меня же стресс, всё правильно.

– Эля, в чём дело? – резко поинтересовался он только тогда, когда мы поднялись в квартиру Мирона. – На вас лица нет после этого «бабского разговора» с ведьмой. Что она сказала?

Я посмотрела на него пустым взглядом, отпустила любопытного Нефёда на пол и вытащила из кухонного шкафчика кастрюльку, чтобы сделать настой.

– Ритуал на кладбище был сложным, а я неуч, поэтому восстанавливаться буду долго, – соврала вяло. – Травки вот попить надо, чтобы быстрее всё… восстановилось.

Он забрал кастрюлю, повернул меня лицом к себе, пальцами поднял мой подбородок вверх и через глаза заглянул в самую душу.

– Если будешь мне врать, я ничем помочь не смогу.

– Если скажу правду, тоже не поможете, Анатолий Павлович, – с горькой усмешкой отвела я его руку. – У колдовства появились последствия, и мне нужно от них избавиться. Такое объяснение устроит?

– Я останусь на ночь здесь.

– Нет.

– Эля…

– Какая из букв в слове «нет» вам незнакома? – сухо осведомилась я. – Я сейчас просто сделаю настой и лягу спать. Я устала. Я хочу побыть одна. Уйдите, пожалуйста.

Он посмотрел на меня долгим взглядом, вздохнул и правда ушёл. Даже пакеты с покупками не разобрал, хотя всегда делал это сам. Это я виновата. Ничего ведь сверхъестественного между нами не случилось, а я в последние дни только и думала о том, что это «ничего» может стать причиной ссоры между Карпуниным и Власовым. Начались сожаления, а от них настроение отнюдь не улучшается. Но как можно вести себя так, будто ничего не было, если оно было? И эта ещё его фраза: «Я между вами не встану»…

Я опять запуталась, но в этот раз не в сказочных перипетиях, а в самой себе. Карпунин мне никто, и меня не должно волновать его мнение о моей личной жизни, но оно волновало. А вдруг он узнает, что мы с Власовым… Кем я тогда стану в его глазах? Мои односторонние чувства не являются обязательством пожизненно хранить ему верность, я живой человек. Каким отношениям Власов не хочет мешать, если нет никаких? Мирон женится в августе, у него свои планы на жизнь. Почему я вообще на этом всём зациклилась, если у меня других проблем по горло?