Нужный оттенок помады не находился, и от этого я заводилась ещё сильнее.

– Сомневаюсь, – отозвался сосед, поигрывая в руках смартфоном. – Но даже если ты спутаешь отчества моих родителей или неправильно назовешь имена друзей, какая разница. Всегда можно отшутиться или сделать вид, что так оно и есть.

– Но ты-то все нормально запоминаешь!

– Я владею одной мнемотехникой, – не без гордости сообщил сосед, но, перехватив мой ошалелый взгляд, добавил: – Может, как-нибудь потом и тебя научу. Сейчас времени нет. Карина, оставь в покое косметику! – не выдержал он. – Сдалась тебе эта бордовая помада! Намажься той же, что и вчера.

– Она бледно-розовая и на губах почти не заметна.

– Вот и отлично, меньше будешь бегать припудривать носик.

И тут до меня дошло, что он прав. Яркая помада может смазаться или оставить след на зубах, а я буду постоянно об этом думать и каждые пять минут доставать зеркальце. Нет, лишние волнения мне ни к чему: и так на взводе.

– Точно. Сделаю акцент на глазах. Спасибо, – пробормотала я, схватив палетку с тенями и тушь, и понеслась в душевую, где освещение было получше. Дверь прикрывать не стала.

Марьянов последовал за мной и, привалившись спиной к косяку, продолжил вещать:

– Ты, главное, уясни, что знакомство с моими родителями прошло хорошо, а до твоих мы пока не доехали.

– Угу, потому что я волновалась и оттягивала момент. А потом мы улетели в Черногорию и еще не успели сообщить о помолвке. Но обязательно с ними встретимся, когда вернемся, и всё расскажем.

– И я им определенно понравлюсь, – самодовольно добавил Марьянов.

– Разумеется, – мрачно поддакнула я. – Воображаемый жених не может не понравиться воображаемым родителям.

– Карина, а что, если твой дружок затронет пикантные темы... Родинки там всякие, шрамы, татуировки в неожиданных местах, – невинно поинтересовался сосед. – У тебя на теле имеются какие-то опознавательные знаки?

– До такого разговор точно не дойдет, – фыркнула я, понимая, что моего липового женишка опять потянуло на интимные подробности.

– Уверена? – шутливо уточнил Марьянов. – Хочешь поспорим?

– Давай. Хотя нет. Не знаю... – засомневалась я. – Ладно, уговорил. Готовься услышать страшную историю. Есть у меня почти незаметный шрам на бедре. Тонкая белесая полосочка – след от утюга.

– И кто посмел?

Я пожала плечами, намекая на его соседку собственной персоной.

– Как так? – удивился он.

– Дело было летом. Жара. Я стояла в коротких шортиках и гладила постельное бельё. Выключила утюг и ушла на пару минут на кухню, а когда пришла, думала, что он уже остыл. Начала его убирать и случайно коснулась боковой поверхностью ноги. Тут же одернула руку, но красный след остался.

– Сколько тебе было тогда?

– Лет девять. Глупая была, малая. Зато на всю жизнь запомнила, как обращаться с электроприборами, – хмыкнула я.

– Покажешь?

– Что? Шрам? Он сейчас такой тоненький, что даже я нахожу с трудом. А вот родинка на левой лопатке гораздо заметней.

– Наверное, какая-то ужасная громадина... – не преминул подколоть Марьянов.

– Да нет. Обычная родинка. – Я пожала плечами и принялась подкрашивать ресницы на втором глазу.

– Конечно, – согласился Денис с такими интонациями, что было ясно, что ничуть не поверил.

– Но это правда! – стала настаивать я.

– Разумеется, – придерживался выбранного курса Марьянов…

Подначивает! Прямо, как ребенка.

Я отложила тушь в сторону и посмотрела на него через зеркало. Глаза в глаза.

– Можешь убедиться, если не веришь, – произнесла с вызовом, а Марьянов ухмыльнулся.

Отлепился от косяка и одним плавным, текучим движением оказался у меня за спиной.

Я же перекинула копну каштановых волос через плечо и, слегка опустив голову, скрестила ладони на затылке, а локти развела немного в стороны: – Смотри.

– Ничего не видно. Платье закрывает обзор.

Я закатила глаза на такое пояснение, но отступать не стала:

– Тогда расстегни молнию, – бросила небрежно и буквально пятой точкой ощутила, что мой фальшивый жених снова ухмыляется и, скорее всего, истолкует разрешение превратно. Поэтому торопливо поправилась: – Марьянов, только на несколько сантиметров, а не до упора!

В зеркальном отражении губы соседа дрогнули, а потом я ощутила, как его пальцы легонько коснулись спины, потянули вниз язычок молнии... и платье стало свободнее в груди.