— Солрен согласился оказать мне поддержку в одном важном деле. Мне очень пригодятся его способности. Мы приехали, чтобы получить ваше подтверждение…

Илберт кивнул, прерывая девушку:

— Понимаю. Конечно, род Эвверан всегда готов помочь ордену в вашем нелёгком труде, — Илберт вновь сосредоточил взгляд на мне. — Хотя я хотел бы узнать причину задержки. Ты должен был вернуться несколько дней назад.

Всё же я сумел заставить себя ответить.

— Заминка была связана с мобилизацией. Я решил не озвучивать причастность к роду Эвверан, чтобы не объяснять, что я делал в городе во время атаки северян. И потому был мобилизован. Участвовал в боях, пока не встретился с Иларой.

Несколько секунд тишины, возникшей после моего ответа, прервал голос Илберта.

— Меня уже поздравили с успешным выполнением возложенной на тебя задачи. Твои действия полностью удовлетворили, — глава рода на секунду замолчал, подбирая слова, — нашего благодетеля. Ты справился и выжил.

Илберт поднялся и прошёл до бара. Достал три бокала и бутылку. Вернулся к столу, разлил. Сам вручил бокалы мне и не понимающей происходящего Иларе. Сам взял бокал, заглянул в него, рассматривая тёмную жидкость.

— Я не могу ни в чём тебя обвинять. Вы знали о риске, ты рисковал, пытаясь защитить наш род. И тем не менее мы оба понимаем, что вина лежит на тебе. Рада мертва.

Мир посерел. Я проглотил содержимое бокала, словно простую воду. Подождал, пока жар спустится по пищеводу в желудок. Илберт прав. Моя вина. Моя ошибка.

Вздохнул, отодвинув эмоции. После. Чувствам я дам волю после.

— От наших… благодетелей новых… пожеланий не поступало? — я дважды запнулся, подбирая правильные слова.

Илберт отрицательно покачал головой.

— Нет. Ты можешь свободно действовать, Солрен. Я даже рад, что ты уберёшься подальше от моей семьи.

Как иронично, я полностью согласен с Илбертом. Мне действительно будет лучше убраться как можно дальше. Подальше от Эвверанов, от этого города, от всего, что напоминало бы мне о Раде.

— Хорошо, — киваю. И всё же заставляю себя спросить, — Раду уже предали огню?

— Да, три дня назад, — кивнул Илберт.

Это всё, что я хотел узнать.

Вскоре мы с Иларой стояли на улице. Девушка смотрела, как я закрепляю сумки на лошади. Сейчас я не уверен, захочу ли вообще возвращаться сюда, поэтому забираю всё, что может потребоваться в пути. Впрочем, личных вещей у меня не слишком много, скорее уж наоборот.

— Почему он сказал, что вина на тебе? — спросила паладин.

— Рада стала моим проводником в магию огня. Мы пошли по рискованному пути.

— Ты готов был пожертвовать той, кто была тебе дорога? — не поняла Илара.

Вздохнул.

— Нет, не был. Я считал, что самый большой риск для неё — временная потеря силы.

— Но она умерла.

— Да, смертельный исход был возможен, но для этого и я, и Рада, и Зак, страховавший нас… Все мы должны быть криворукими кретинами. А мы не были. Мы знали, что делали. Я знал, как проводить этот ритуал.

Сумки были закреплены, и я повёл лошадь к воротам.

— Ты знаешь, где совершил ошибку? — спросила Илара.

— Нет, — отрицательно качаю головой. — Могу предположить, что связано это с моей стихией. Но не могу ответить на вопрос — как именно связано.

Мы вышли за ворота и запрыгнули в сёдла.

— Давай не будем об этом, — попросил, слегка пришпорив кобылку. — Куда мы едем?

Лошадка вряд ли была довольна и наверняка хотела бы отдохнуть с дороги, но покой нам теперь только снится.

— Сначала — в таверну. Я надеялась попытаться отдохнуть в особняке Эвверанов, не рассчитывала, что мы так сразу продолжим путь, — пожаловалась Илара. — Давай, показывай, где здесь нормальное место для ночлега.

— Нормальное? Придётся немного прокатиться.

В своём желании убраться подальше я даже не рассматривал ближайшие заведения, пригодные для остановки. А ещё не хотел даже случайно пересечься с Заком.

Пришлось половину дня выслушивать ворчание Илары. Девушка и не думала щадить меня, предоставляя тишину и возможность подумать. Илара постоянно втягивала меня в разговор, заставляя рассказывать о северянах, либо о своём военном опыте. Наверное, это её способ мне помочь, своеобразная поддержка. Я же выполнял те практики, которым когда-то обучался в семье, контроль эмоций, размазывание переживаний на большой промежуток времени, чтобы не терять способность управлять хаосом.