— Как это?

— Предположил, что Соколов морской офицер, и подумал о морском семафоре и азбуке Морзе. Долго ли вместо точки-тире подобрать сигналы под движение. Рук там отмашку разработать, ногой по особенному ритм отбить, пальцами хитро перебирать. Наблюдатели у нас не ахти, молодёжь, могут запросто проморгать.

— Хм, интересно, интересно. А почему пришёл к мнению о морском прошлом объекта?

По напрягшемуся комиссару Павел понял — угадал. Чёрт, надо оперативно выкручиваться, не попасть бы «в компанию» к Серебрянскому сотоварищи. Похоже, Берия зачищает наркомат как раз от умников, расставляя на ключевые посты пусть и «желторотиков», зато из своего, «бериевского набора», всем обязанных новому наркому. За несколько лет поднатаскаются, наберутся опыта и тогда Лаврентий власти заберёт как бы не поболее Ежова…

— Да беседовали о литературе, Александр раскритиковал Новикова-Прибоя, его «Цусиму». Дескать, зачем вторую книгу писать матросу, само сражение и не видевшему. Понятно же, что с чужих воспоминаний передирал баталёр Новиков главы второго тома, смешно то и нелепо.

— Ага, ага, — Меркулов попытался поймать не по-осеннему шуструю муху, решившую было отдохнуть на отчёте Судоплатова, не вышло, ну, хоть отогнал наглое насекомое от совсекретных документов — продолжай, Павел Анатольевич.

— Я возразил, мол критику легко наводить, а Соколов рассказал про свою идею — пусть бы Новиков-Прибой придумал классово верную фантастическую повесть.

— Надо же, фантастическую…

— Да, фантастическую. На стоянке на Мадагаскаре революционно настроенные матросы под новый 1905 год убивают адмирала Рожественского и вместе с младшими офицерами ведут эскадру не на японцев, а на Петербург. А от убийства адмирала не случается Кровавое Воскресенье и вся история России закручивается по иному. Ленин прибывает в Россию не в «пломбированном вагоне» весной 1917, а на броненосце «Суворов» в 1905 году. И к 1935 году уже построен коммунизм, СССР овладел тайной расщепления атомного ядра, отряд имени первого красного астронавта Рогозина строит первые лунные комсомольские поселения.

— Рогозина? Вроде в секретариате у Ежова есть, точнее был, Рогозин.

— Не знаю про фамилию, скорее просто так сказано было, в писательском запале. А потом начали спорить про мировую войну и снова Соколов перевёл разговор на флотские дела.

— Не держи паузу как Иван Михайлович Москвин…

— Соколов сказал, что Колчак хоть и бездарный сухопутный военачальник, но адмирал был толковый, и если бы немецкая разведка не подорвала «Императрицу Марию», так Черноморский флот в конце 1916 года прорвался бы Босфором в Константинополь и выбил Османскую империю из войны. А там как домик карточный посыпались бы Болгария, Австро-Венгрия. И Германия сдалась бы обязательно. Но сумели шпионы кайзера угробить сильнейший линейный корабль Черноморской эскадры и вся история пошла наперекосяк. Опять же линкоры Балтфлота и крейсер «Аврора» раскритиковал, назвал позавчерашним днём и «экспонатами для Маркизовой лужи». Также при обсуждении развития армии и флота Советского Союза Соколов уверенно и безапелляционно заявил о несвоевременности, даже вредности построения Большого флота сейчас, потому что пока СССР не разобрался с Германией надо усиливать танковые части и авиацию. А даже один линкор потребует десятки тысяч тонн первоклассной стали и брони, плюс огромные затраты по механизмам. И не решает один, даже пять линейных кораблей проблемы стоящие перед страной — дорогие игрушки для показухи, которые легко утопить минами, подводными лодками или налётом торпедоносцев. Лучше тысячи танков и самолётов и пушек получить вместо «утюгов» которые ещё надо освоить, а СССР не Британия, нет мощностей кораблестроительных, нет школы морской, только память о проигрышах Японии и Германии. А Владивосток лучше всего охранят от нападения японского флота полки дальней бомбардировочной авиации, способные в ответ разбомбить порты Японии, и даже ударить по Токио.

— Мда, действительно, типичные оговорки моряка. Хотя, может и намеренные допущенные обмолвки. Но ты, Павел Анатольевич, молодец, точно подмечаешь особенности клиента. Продолжай в том же духе, глаз с «товарища Соколова» не спускай. Вылазку в театр Лаврентий Павлович пока не разрешил, там дипломатов много, а в ресторан сходите двумя парами. В «Савой». Посмотрите с Эммой Карловной как «коминтерновец» нож и вилку держит. Это на конспиративной квартире простецкий парень, всё с ложки ест, а в ресторане старая выучка может проявиться. Вдруг и в танцах отметится.

— Может и драку организовать?

— Лишнее, капитан. Лишнее. Объект бериевского Вано уделал в полсекунды, а у того не только вес, но и реакция чемпионская. И зачем нам плохое кино с подвыпившими «полярными лётчиками» снимать? Если только само собой дело дойдёт до мордобоя, но в «Савойе» вряд ли…

— За город бы перебраться, Всеволод Николаевич.

— Решается вопрос, решается. Проблема в том, что после побега Орлова-Никольского да Люшкова почти все «точки» оказались засвечены. А гражданина-товарища Соколова надо понадёжнее спрятать, понадёжнее. Скоро уже будет готов особняк в лесу, через две недели переедете, заодно и посмотрим, как у Гитлера с Чехословакией выйдет, сбудутся ли прогнозы нашего «коминтерновца»…

Увы, поход в «Савой» не состоялся, хоть дамы к нему и тщательно готовились. И Эмма и Зоя часами просиживали в комнате Доры Марковны, «напитываясь» дореволюционным ресторанным этикетом и советуясь с «подругой Эдмундыча», как ласково именовал Малкину весельчак Соколов, по поводу нарядов.

Однако в полдень 11 октября двойной или перевербованный агент британской морской разведки (хотя, возможно и абвера, у немцев флотские офицеры составляли костяк военной разведки) Александр Соколов или как там его настоящее имя, совершил дерзкий побег.

Причём ушёл матёрый вражина элегантно и просто. Вывел влюблённую по уши Зою на променад и двинул по старому маршруту, сперва пару кругов по кварталу, затем в киоск за газетой, всё штатно, спокойно. И тут выскочил на мотоцикле курьер «Мосфильма», какую-то малозначимую справку доставивший в архитектурную контору, что у метро у «Маяковки» расположена. Потом группы наблюдателей картину воссоздали — Соколов увидев мотоциклиста, изменил направление движения, и что-то весело рассказывая лейтенанту Невзлиной, повёл девушку так, чтобы пройти мимо двухколёсной машины аккурат в тот момент, когда курьер выскочит обратно и заведёт аппарат. Далее произошло необъяснимое — Зоя кивнула головой, повернулась и пошла обратно, по направлению к квартире. Не оглядываясь пошла, спокойно, даже внимания не обратила на крик курьера, пытавшегося остановить завладевшего мотоциклом Соколова. Коминтерновец дал газу и был таков, две машины, кинувшиеся в погоню с некоторым запозданием, след беглеца, скрывшегося в паутине московских переулков, потеряли. Объявленный по городу перехват результатов не дал — словно Москва реку влетел со всей дури шпион, да и там на дне отсиживается, вроде сказочного Садко, пережидая погоню.