Просунув руки ей под мышки, я усадил ее на край джакузи, сорвал халат с крючка и обернул его вокруг плеч Сейлор. Ее руки все еще прикрывали грудь, зубы стучали. Я не знал, как бы вежливо сообщить ей, что я уже видел ее сиськи (и они были намного красивее, чем я представлял, а представлял я их, конечно же, регулярно).

А еще, если бы мне пришлось защищать свою добродетель на ее месте, я бы, пожалуй, для начала скрестил ноги, потому что между ее бедер виднелся симпатичный рыжий пушок, который я не мог стереть из памяти. Это был не пышный кудрявый куст, который так и кричал о запущенности и вшах. Всего несколько мягких волосков, которые мне хотелось нежно смахнуть, пока я жадно вылизываю ее киску после бурной бессонной ночи.

Смени направление мысли, говнюк.

– Только что пришел домой. Что с твоим плечом? – Я присел на корточки, чувствуя, как натягивается ткань штанов, давя на колени и на член.

В этот миг я скучал по временам, когда жил в спортивных штанах от Тома Брауна.

– Ты не имел права сюда врываться! – Ее глаза дико вспыхнули.

Сейлор вцепилась в края халата, пытаясь прикрыться. Я помог ей, обернув его вокруг нее, а потом сделал шаг назад, отведя взгляд в сторону на какое-то декоративное бревно, лежащее на краю джакузи цвета шампанского.

– Я и не собирался. А потом услышал, как ты стонешь от боли, когда пошел посмотреть.

– Ты не должен был смотреть! – завизжала она.

– Да, черт побери, дверь была открыта, aingeal dian, – огрызнулся я, снова глядя на нее.

Мы уставились друг на друга, тяжело дыша. Не знаю, почему я так ее назвал, но оттого мне захотелось врезать по всему, что было в комнате, начиная с собственной физиономии. Я осознал, пока смотрел в ее раздражающее лицо (которое вечно доставляло мне неприятности), что скучал по тому, чтобы быть рядом с ней.

– Ты плакала. И не в обиду будет сказано, но это плечо накачанного полузащитника не подходит к твоему телу. Отвезем тебя в неотложку.

Я двинулся к ней, и Сейлор, резко подняв ногу, врезала мне прямо по причиндалам. Я застонал, согнулся пополам и схватился за яйца, чуть ли не пуская пену изо рта от злости.

– Да какого ж хрена! – заорал я.

– Черт! – воскликнула она, подняв руки в знак извинения. – Я не хотела. Думала, ты отойдешь назад, если я ударю по воздуху.

– Это был не воздух!

– Прости. Я промахнулась.

– Прицеливаться – это без преувеличения единственное, что ты должна уметь делать хорошо. Ты же чертова олимпийская лучница!

– Формально еще нет, и у тебя великоваты яйца.

– Ну а у тебя маловата грудь.

– С моей грудью все нормально.

– Я тебе не верю. Дай поглядеть.

Я оторвал взгляд от своих уязвленных яиц и заметил, что она вовсю улыбается, а я вовсю попал.

Как я раньше не замечал, что у Сейлор Бреннан самая невероятная клятая улыбка во всем клятом мире? Она сияла. Все ее лицо светилось, как пламя свечи, глаза блестели, а рот… ее губы вовсе не были тонкими и скучными. Они были полными, розовыми и с россыпью рыжих веснушек, которые мне хотелось поглотить. Яростно.

Россыпь рыжих веснушек. Только послушай себя, придурок. Я лыбился, довольный, как сыр в масле – не хватало только вина для полного удовольствия.

Проблема с Сейлор заключалась в том, что у нее было именно то, чего я желал – и вовсе не задница, которая побывала у пластического хирурга и выносила по сотне приседаний в день, если вам вдруг интересно. А талант, настоящий, откровенный, неподдельный. Ее мастерство сочилось из кончиков пальцев. Она была точной, предельно сосредоточенной, целеустремленной. Неудержимой.

Или же она была…

Внезапно ситуация стала предельно ясной.

Обезболивающее по утрам.

Пропущенные занятия в спортзале.

Раздувшееся за ночь плечо, как у Вина Дизеля.

На сей раз эта сучка не отвертится.

– Ох… да что с тобой, Хант? Прости, что ударила тебя по яйцам, но, говоря по справедливости, ты застал меня совершенно голой. Честное слово, мне не нужна неотложная помощь. Я…

Не сказав ни слова, я схватил ее, закинул на плечо, обхватив рукой под задницей, и вынес из ванной. Она сделала резкий вдох, но испытывала слишком сильную боль, чтобы царапать мне спину в знак протеста. Я с удивлением обнаружил, что ее кожа всюду была шелковистой. Задняя сторона ее бедер на ощупь была как прессованный бархат, такая мягкая, что мне хотелось вонзиться зубами в ее лодыжку и, покусывая кожу, добраться до самой киски. Она возражала все время, что я нес ее в комнату, где уложил на кровать. Затем я открыл ее шкаф и достал оттуда толстовку с надписью «Anti Social Social Club» [31] и мешковатые штаны. Развернулся и принялся ее одевать.

– Что ты делаешь? – запыхтела Сейлор, когда я просунул ее ногу в штанину. Она снова принялась отчаянно пинать воздух.

– Ты поедешь в неотложку, – отрезал я.

– Со мной все нормально. Оно просто немного опухло.

Она пыталась вылезти из штанов. Я не мог поверить, что намеренно заставлял девушку оставаться в одежде. Ад какой-то. В этом я не сомневался.

– Прости, куколка, – хмыкнул я, закончив надевать на нее штаны и взявшись натягивать толстовку на эти удивительно потрясные сиськи. – Или нужно что-то делать с твоим плечом, или ты превратишься в монстра-мутанта. Я посмотрел достаточно ужастиков, знаю, что ты обернешься в полночь, и не хочу быть рядом, когда ты начнешь пожирать меня на завтрак. Однако, будет тебе известно, я с радостью вылижу тебя, когда пожелаешь.