Вернувшись в гараж, чтобы попытаться снова закрыть его, я нажимаю на кнопку, но ничего не происходит. Я начинаю раздражаться и хлопаю рукой по кнопке на стене, но по-прежнему ничего. Смотрю на… как там это называется на потолке; Кажется, Бен однажды сказал мне, что есть верёвка, за которую я могу потянуть, чтобы закрыть ворота. Но всё, что я вижу, — это двухдюймовый огрызок.

Мой телефон завибрировал, и я вижу сообщение от Тана:

«Могу ли я купить у тебя эту картину?»

«Как насчёт того, чтобы ты починил мою гаражную дверь, и я отдам её тебе в качестве оплаты?»

«Она сломана?»

«Да, она не закрывается, и я не знаю, что делать».

«Ты можешь потянуть за красную верёвку?»

Я сделала снимок оставшейся верёвки и отправила его ему, как раз в тот момент, когда Брэксли высовывает голову из дверного проёма.

— Всё готово, мамочка.

— Хорошо, детка. — Оставив гараж открытым, я направилась внутрь и уложила Брэксли в постель. Он протянул мне историю, которую он выбрал, и я подхожу поближе.

«Я могу приехать прямо сейчас», написал Тан.

«Спасибо, просто заходи, я укладываю Брэксли».

— Хорошо, ты готов?

Он уткнулся в меня носом. Его короткие волосы уже высохли, и я крепко обнимаю его, я так люблю наше время рассказов. Именно здесь мы теряемся в волшебных мирах, и на короткое мгновение боль нашего прошлого исчезает. Я представляю Бена, сидящего на полу и слушающего нас, как раньше, и нахожу успокоение в надежде, что он всё ещё слушает.

— Жил-был свирепый оранжевый дракон, который жил глубоко в лесах Индии. — Я использую свой лучший голос рассказчика, когда читаю ему сказку. Брэксли смотрит на картинки, пока я читаю. — Он не был похож ни на одного другого дракона в мире… он был особенным и обладал магическими способностями. Но его способности заставляли других животных бояться его, поэтому он жил совсем один и выходил только ранним утром, прежде чем другие животные просыпались, а ночные животные уже спали.

— Что значит «ночной»?

— Это тот, кто не спит всю ночь.

— Как и ты, ты ведёшь ночной образ жизни, мамочка?

— Нет, мама не такая. Мне просто трудно заснуть. Ночные животные — это животные, которые спят весь день и бодрствуют всю ночь.

— Как летучие мыши?

— Да, как летучие мыши, — говорю я, и он одаривает меня долгим зевком. Я продолжаю рассказ и успеваю прочесть всего пару страниц, прежде чем он засыпает. Закрывая книгу, я наблюдаю, как он прерывисто дышит, и я целую его в макушку. Я так благодарна, что он у меня есть. Если бы его не было, я не знаю, что бы я с собой делала. Я тихо выскальзываю из его комнаты, и когда я вхожу на кухню, на столе для меня стоит бокал вина. Боже, Тан такой хороший человек.

Подхватив его, я направилась в гараж, где нахожу его на стремянке, возящимся с мотором — так это называется — к гаражной двери. Я делаю глоток, любуясь им на секунду. Глядя на него там, наверху, я вспоминаю Бена.

— Так ты сможешь это исправить?

— Чёрт возьми, да, я так и сделаю, — уверенно отвечает он. — Я вижу, ты нашла своё вино.

— Да. Спасибо, что налил мне бокал, это было очень любезно с твоей стороны.

— Я стараюсь, — ухмыляется он мне сверху вниз, и пока он возится с проводкой, я обнаруживаю, что мои глаза сканируют его тело — его идеально вылепленный пресс выглядывает из-под рубашки, которая задрана из-за поднятых над головой рук.

— Спасибо, что пришёл.

— Не за что. Ты уложила Брэкса?

— Да. Я даже не успела дочитать историю.

— Что ты ему читала?

— Апельсины — Волшебный Дракон.

— О, Джеку она нравится, особенно в конце, когда Апельсины спасают лес.

— Ну, я не дочитала ещё, спасибо, что испортил впечатление для меня.

— Чёрт, извини.

— Я просто шучу. Ты сегодня работал?

— Да, я был в пяти штатах. То есть на земле.

— Вау, напряжённый день.

— Пожалуй.

— Где Джек?

— С Чар, надеюсь, спит.

— Почему ты так говоришь?

— Они не соблюдают режим, когда он у неё. Она руководит шоу, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Это, должно быть, тяжело.

— Не тяжелее, чем то, через что тебе пришлось пройти. Как ты держишься? — спрашивает он меня. И я не знаю, как ему ответить. У меня бывают свои моменты. Боль приходит и уходит, но я не всегда хочу, чтобы она касалась меня и того, через что я прошла.

— Я в порядке. Сегодня я начала новую картину.

— Да, что рисуешь?

— Я покажу тебе, а ты расскажешь мне, что ты видишь.

— Ты нажмёшь на кнопку? — спрашивает он меня, и я попыталась, но ничего не получается.

— Мне неприятно это говорить, но я думаю, что твой мотор сгорел.

— Ты серьёзно?

— Да, заметила, что свет здесь больше не включается?

— И что, дверь открылась, когда мы вернулись домой, а потом просто умерла?

— Я так думаю. Но новый стоит всего пару сотен долларов, и я могу поставить его завтра.