Я не знаю, что мне делать. Не знаю!

— Я могу позвонить?

— Имеешь право на один звонок, — криво усмехается мужчина, обнажая жёлтые зубы и достаёт свой мобильный.

Дрожащими пальцами беру телефон, чуть его не уронив.

Кому звонить? Ксюше? Или Свете?

Нет. Последний вариант отметаю сразу. Света расскажет Диме, а он Саше. Не хочу, чтобы Покровский злорадствовал, мол я был прав насчёт Порошина. Я ему такого удовольствия не доставлю.

Лучше позвоню Косте.

В конце концов, это по просьбе его отца меня приняли в фирму Бельского. Костя точно должен помочь.

Набираю номер Ксюши, потому что Костин не помню. Слушаю длинные гудки, моля Бога, чтобы подруга не была занята и ответила.

Когда моё отчаяние достигает пика, в трубке раздаётся голос подруги

— Алло..

— Ксюша, господи, — выдыхаю облегченно

— Слава богу, ты, взяла трубку.

— Марина? Ты с чьего номера звонишь? Что случилось?

Неприкрытое беспокойство в голосе Ксюши служит для меня тригерром.

Слезы прорываются из глаз, бегут по щекам нескончаемым потоком.

— Ксюш, я в полиции. — всхлипываю, шмыгая носом.

— Меня обвиняют в финансовых махинациях. Я хотела Косте позвонить, но не помню его номер.

— В полиции? Так, Марина, успокойся. Костя на работе. Я ему сейчас позвоню и он приедет. В каком ты отделении?

— В 13.

— Всё успокойся, Мариш. Мы тебя вытащим.

Попрощаться я не успеваю. Следователь выхватывает телефон и сбрасывает вызов.

— Мой тебе совет, девочка. Пиши чистосердечное и адвоката хорошего найми.

— Я ни в чем не виновата, — повторяю упрямо.

— Сержант, — в допросную входит молодой, худощавый парень.

— Уведи подозреваемую в камеру.

— Лицом к стене, — командует сержант

— Руки за спину

Встаю из-за стола, делаю шаг и чувствую мощный толчок в спину.

Врезаюсь в стену плечами и щекой.

— Руки… — сержант больно заламывает руки за спиной и надевает наручники.

Ощущения холодного металла, отзываются новой порцией слез.

Мы идём по длинному, серому коридору. Пахнет сыростью и мышами… Противный запах, знакомый мне ещё с детского дома.

— К стене, — командует сержант и я быстро выполняю его приказ, потому что не хочу больше получить удар.

— Цаца какая, а- вздрагиваю, когда сзади ко мне прижимается тощее, потное тело. Его противный запах проникает в ноздри, забивает лёгкие, вызывая приступ тошноты.

— Пустите, — пищу я.

Шершавая ладонь ложиться мне на бедро, скользит выше по ноге, накрывает лобок и больно сжимает.

— Пожалуйста, не надо.

Мерзко, тошно..

Мне физически плохо от грубых касаний. Чувствую себя безвольной куклой.

Где-то сбоку, сквозь шум в ушах, слышу, как громко хлопает дверь, а в следующий момент руки с моего тела исчезают.

— Мы ещё не закончили, — бросает напоследок сержант и грубо толкает меня в камеру.

Не удержавшись на ногах, я падаю на цементный пол. Колени щипят и горят, но боли я не чувствую.

Голова кружится, в глазах темнеет. Я проваливаюсь в темноту.

Глава 31

Прихожу в себя, по-прежнему, лёжа на холодном полу.

Поднимаю голову, оглядываюсь и морщусь.

Во всей красе, чувствую боль в сбитых коленях и локтях, и противные прикосновения сержанта тоже чувствую.

Поднимаюсь на ноги и обняв себя руками, мерию комнату шагами.

Я как будто попала в паралельную вселенную. Ещё вчера всё было относительно хорошо, а сегодня моя жизнь летит под откос и как всё исправить, я не знаю.

Как назло, время тянется бесконечно долго. Не зная, чем себя занять, я много думаю.

Вспоминаю, как оказалась в детдоме, как поступила в институт и встретила Сашу.

Как была счастлива тогда и, как мне было плохо, когда мы расстались.

Прокручиваю в голове, моменты нашей жизни, как кадры киноленты.

Я благодарна Саше, потому что, благодаря ему, узнала что такое настоящая Любовь.

— Покровская, — двери камеры с грохотом отворяются.

Сержант сально облизывается

— На выход.

Ежусь и обхожу его ближе к стене. Жду, когда на руки наденут наручники, но их нет.

Сержант просто хватает меня за локоть и ведёт в допросную.