Закатив глаза, цокаю

— Саш, прекрати. Я беременна, а не больна и прекрасно себя чувствую. Ты же был со мной на последнем приёме. Врач сказал, никакой опасности нет.

— Я знаю, малыш, просто.. — Саша замолкает, а я глажу его по плечам.

Я всё знаю, любимый. Ты переживаешь не меньше моего, но… Я чувствую, что в этот раз у нас всё получится. Обязательно, получится. По-другому не может быть.

— Мне на работу надо отъехать, Мариш. — Саша целует меня в макушку.

Не хочу выпускать его из объятий, но надо.

Он итак, практически, всё время проводит со мной. Ни одного приёма в клинике не пропустил. Даже нанял управляющего, чтобы реже появляться в офисе.

— Надолго?

— Пару часиков, если пробок не будет. Потом, съездием к Димону с Светой. Они в гости приглашали.

— А, я и забыла. Мне же Света звонила.

Со Светой мы помирились. Точнее я смогла отпустить ситуацию и нормально, как раньше, с ней общаться. Просто поставила себя на её место: если бы у Димы была любовница, я бы не смогла сказать Свете.

— Если не хочешь, не поедем.

Саша идёт к шкафу, достаёт трусы, надевает. Я любусь его спиной, загорелым телом. Как перекатываются литые мышцы под кожей.

Сейчас, он может ходить без трости, хотя нога у него всё равно часто болит на погоду или, если долго ходит. Хотя Саша вида не показывает, но я всё равно замечаю.

— Ещё, как поедем. Мне уже надоело дома сидеть.

— Ладно, малыш. Тогда постараюсь поскорее вернуться.

Провожаю Сашу до двери. Он долго целует меня, шепчет о любви, заставляя плавиться в своих руках, а после уходит…

Глава 48

— Ты там Маринке двойню что-ли заделал? — усмехается Димон, снимая шампуры с мангала.

— У меня у Светки такой живот перед родами был.

Я улыбаюсь, поглядывая на счастливую Марину, сквозь панорамные окна веранды.

Да, Марина поправилась и живот у неё огромный, но это нисколько её не портит. Она стала ещё женственнее, прекраснее, сексуальнее, а какая у неё сейчас грудь! Я б от неё целыми днями не отлипал.

Наша дочь большая и очень активная. Марина иногда спать не может, так сильно она пинается.

— Ты на свою жену заглядывайся, — хмыкаю я, толкая друга в плечо.

Нет, конечно, я не ревную. Я в Марине уверен, да и Димон души в своей Свете нечает.

— У вас роспись то когда? Уболтал Маринку?

С этим у нас проблемы. Марина вроде бы давно согласилась выйти за меня замуж второй раз. Согласилась, да только тянет кота за яйца. То отказалась от пышной свадьбы, захотев просто расписаться и посидеть дома, в узком кругу отметить. То наотрез отказалась выходить замуж с таким животом, потому что купленное платье резко стало мало.

Девочки, такие девочки, мать их. А мне до скрежета зубов необходимо нацепить на её пальчик обручальное кольцо..

— Роспись через три дня. Надеюсь, на этот раз у Марины ничего не случится, иначе, придётся волочь её силой.

Берём мясо, жаренные на мангале овощи и возвращаемся домой.

Девчонки о чём-то увлечённо беседуют. Маришка попивает горячий чай, обхватив кружку ладонями, заметив меня, нежно улыбается.

Память возвращает меня в прошлое. Раньше мы часто так зависали у друзей. Марине нравились такие посиделки, уютная компания, но ещё больше ей нравилось играться с сыном Димы и Светы.

Теперь скоро и у нас будет дочь.

Охуеть, просто.

До сих пор не верю, что стану отцом. За грудиной ноет, как представлю нашу маленькую дочь. Она, наверняка будет похожа на Марину- такая же красивая и добрая. Не одного мужика потом с ума сведёт, а мне ружьё покупать придётся, чтоб кавалеров отпугивать.

— Ты чего так загадочно улыбаешься? — Марина кладёт голову мне на плечо, зевает.

— Представил, как буду отпугивать женихов нашей дочери, — усмехаюсь я.

Марина хихикает.

— Скажешь тоже.

— Устала? Спать хочешь? Может домой поедем?

— Сейчас шашлык попробую и поедем. — Марина облизывается, глядя на мясо, как будто голодная, хотя десять минут назад поела.

— Моя дочь очееень прожорливая, — глажу живот, чувствуя уверенный толчок под рукой.

— Ты же будешь любить меня, даже если я растолстею ещё сильнее?

— Ну, конечно, буду малыш. Что за глупости в твоей прекрасной головке.

— То есть ты не отрицаешь, что я растолстела? — выгинает Марина бровь.