Ш а к и р. Верно, верно. Кому надо было уйти, ушли. А остальные — на месте. И все свои. Так что будем сидеть до утра. А где Юлчи-бобо?

Х а м и д. Он там, сидит с моими родителями. Ну, Шакирджан, продолжай.

Ш а к и р. Друзья, мы отмечаем годовщину свадьбы Хамида и Чаросхон. Поэтому давайте не отвлекаться и не ворошить прошлое. Давайте веселиться. Веселье и труд — все перетрут.

Ф е р у з а (кивает на Рохат). Взгляни на нее. Не знаю, что с ней. Она такая злая. Наверное, дома опять скандалы. А я предупреждала ее.

Ш а к и р. Лучше скажи что-нибудь вслух. Произнеси тост, а?

Ф е р у з а. Нет-нет. Немного погодя.

Ш а к и р. Ну, если будешь капризничать, я откажусь быть тамадой. Ясно? И поручу это тебе.

Ф е р у з а. Ну хорошо, хорошо. Скажу. (Поднимает рюмку, встает.) Дорогие друзья, все мы современники, ровесники. И я надеюсь, что все мы будем присутствовать и на золотой свадьбе Хамида и Чарос. Давайте выпьем за это! И пусть звон бокалов будет салютом в честь их большой любви и верности!

Р о х а т. Пьем за золотую свадьбу. Главное — дожить до нее.

Ф е р у з а. Нет! Главное — как дожить до нее…

Ш а к и р (перебивает). Прошу прекратить дискутировать. Это был тост. За золотую свадьбу. А остальное — неважно.

Ф е р у з а. Нет, и остальное важно! Или я неясно выразилась?

Р о х а т (с иронией). Ну, хватит, пей! Лучше пей.

Ф е р у з а (пьет). Да, я за любовь, чистоту и верность. (Пьет.)

Р о х а т. Ты опять портишь мне настроение. Все у тебя двусмысленно и с намеками.

Ф е р у з а. Если у тебя портится настроение, надо пить бром. Могу выписать рецепт.

Р о х а т (встает). Не задирайся, Феруза! А то я выскажу тебе все в лицо.

Ф е р у з а. Пожалуйста, говори. Пусть все послушают. Мне таить нечего.

Р о х а т. Вот ты сидишь тут одна и о любви рассуждаешь, о верности. А что в твоей семье? Где она, семья-то? Где оно, счастье? А?

Ф е р у з а. А что случилось с моей семьей?

Р о х а т. Не понимаешь? Надир три месяца в городе, а девять — где-то в горах…

Ф е р у з а. Да. Ну и что? Он геолог, это его работа.

Р о х а т. Геолог! Интересно, что он ищет в горах в свободное от работы время? (Смеется.)

Ф е р у з а. Знаешь, Рохатхон, по-моему, сейчас ты не Надира обличаешь, а себя. Как говорится, у кого что болит, тот о том и говорит…

Х а м и д. Ну, товарищи, товарищи, вы что? Вы хотите испортить наш вечер? Прекратите.

Р о х а т. Пожалуйста. Если я что-то не так сказала, простите меня. (С сарказмом усмехается.)

Ф е р у з а. Ничего, ничего, говори что угодно, моего счастья от твоих слов не убавится.

Ш а к и р (вскакивает с места). Ну хватит, прекратите спор! А если хотите спорить, давайте о серьезных проблемах. Например, есть ли жизнь на Марсе? Можно ли излечить рак? И так далее. Верно? (Садится рядом с Рохат.)

Ф е р у з а. А тебе, Шакир, вопросы нравственной чистоты не кажутся важными.

Р о х а т. Ты старомодна и отстаешь от жизни, подружка.

Ф е р у з а. А ты, кажется, слишком спешишь.

Р о х а т. Что ж, жизнь покажет, кому удобнее и лучше. (Кладет руку на плечо Шакира.)

Ф е р у з а. Может, так и удобнее, только…

Ш а к и р (встает). Оставьте, пожалуйста, эти споры. Оставьте! Хамиджан, достань-ка лучше дутар, давай споем что-нибудь. Как когда-то в студенчестве пели, А лучше — пусть каждый споет.

Х а м и д. Это другое дело. (Достает дутар, играет и поет.)

Шакир подпевает.

Г о л о с а. Молодец, Хамид, молодец!.. Хорошо, Шакир!

Рохат вскакивает. Танцует.

Г о л о с а. О, Рохат, молодец! Ай да Рохатхон!

Ш а к и р (тихо). Для кого ты танцуешь, Рохатхон? Для всех или…

Слова Шакира задевают ее, она останавливается.

Г о л о с а. Ну, Рохат, Рохат!