— А кто твой отец, Рафик?

— Хороший человек, хоть и не пролетарского происхождения. Бывший коммерсант.

— Неужели буржуй? — Я подумал, что Хитаров шутит и рассмеялся. — Твой отец — и вдруг буржуй. Скажешь тоже…

— Но я сказал правду. До революции он был известным тифлисским богачом. Почти неграмотный пастушонок, но человек неукротимой энергии, он выбился «в люди». А при меньшевиках у него в доме проводились конспиративные комсомольские собрания. И отец отлично знал, что это за вечеринки с танцами и мелодекламацией.

— Это всё ты устраивал?

— Не я, а мы. Тифлисская подпольная организация.

Вот ведь как повезло Хитарову! Находился на подпольной работе, в Тифлисе боролся с меньшевиками и, наверное, не раз рисковал жизнью. А что я делал в те годы? Играл с детдомовскими ребятами в индейцев и красных разведчиков. Правда, потом организовал из бывших делаваров ячейку ДКП — Детской коммунистической партии, а сам вступил в комсомол. Но разве это было сопряжено с какой-либо опасностью? А ведь мы с ним, наверное, одного возраста…

Я спросил:

— Тебе сколько лет, Рафик?

— Скоро двадцать семь.

Никогда бы не подумал. Значит, старше меня почти на восемь лет. Тогда — ладно. Тогда и я, может, успею сделать что-нибудь важное. Ведь и советской власти исполнилось только десять лет.

— Видишь, уже старичок, — улыбнулся Хитаров. — Изрядно пересидел на комсомольской парте. Очень просил ЦК — пожалуйста, пошлите учиться. Сказали: не торопись, дорогой товарищ, придет время — пошлем. — И с легким оттенком зависти добавил: — Вот Шацкину повезло. Уже в студентах ходит.

Потом он взялся за меня:

— У меня создалось впечатление, что тебя разочаровала наша работа. Признавайся, в чем дело!

Я стал горячо возражать. И, может быть, не столько Хитарову, сколько самому себе:

— Что ты! Работа страшно интересная. Я так мечтал попасть в КИМ. Целый год мечтал… И, понимаешь, сразу даже не поверил, что вы меня к себе берете. Может, думал, какая-то ошибка произошла или мне всё это приснилось…

— Но ты надеялся, что тебя сразу же пошлют в страну, а не заставят рыться в «Синей блузе». Так ведь, Митя? И теперь ты неуютно чувствуешь себя в роли комсомольского бюрократа.

— Да нет… Не сразу… Я же понимаю, что не подготовлен. Но, конечно, сидеть целый день и перелистывать старые журналы… Хотя Геминдер говорит, что это очень важно, но я думаю… мне кажется…

— Вот ты и проговорился, Митя. — Большие ласковые глаза Хитарова смеялись. — Ты разочарован в своих самых благородных чувствах. Пришел, чтобы сейчас же отдать свою жизнь за мировую революцию, а попал в лапки нашего педантичного Фрица. Но послушай, дорогой, перед агитпропом жизнь поставила очень важные задачи, и я рад, что там есть теперь еще одна живая душа.

Нечего и говорить, что «живая душа» возгордилась и приготовилась принять на вооружение всё, что ей поведает Хитаров.

А Рафик рассказывал о том, что, воюя против «культурничества», отличающего буржуазные и социал-демократические организации молодежи, КИМ несколько перегнул палку и засушил агитационную и пропагандистскую деятельность своих секций, находящихся в легальных условиях. Ведь молодые революционеры не какие-нибудь монахи. Им хочется и повеселиться, и поехать отдохнуть за город, и укрепить свои мускулы, занимаясь спортом.

Исполком КИМа давно уже ставит вопрос о новых методах работы, но пока что, кроме циркуляров, очень длинных и скучных, регулярно рассылаемых в страны, «новые методы» никак себя не проявили. Разве что некоторых успехов добились немецкие товарищи. Они создали агитационно-пропагандистские группы, организуют концерты на улицах и площадях, проводят однодневные курсы за городом, не боятся, наряду с политикой и экономикой, затрагивать вопросы науки, техники, литературы и искусства.

Так вот почему Геминдер посадил меня за комплекты «Синей блузы»! Чтобы костер разгорался, нужен сухой хворост, и не одна охапка, а как можно больше…

— Но есть и прямая опасность, и тебе, Митя, следует о ней постоянно помнить. Куда легче и приятнее выезжать за город, разучивать новые песни и ставить спектакли, нежели бастовать, нести пикетирование и участвовать в политических демонстрациях под дулами полицейских карабинов. Безусловно, и среди наших ребят найдутся «белые вороны», которые предпочтут культурно-просветительную деятельность классовой борьбе. Уж тут надо ухо востро держать и различать, что в нашем деле главное и что второстепенное. И еще очень важно правильно оценивать роль массовых организаций молодежи, сочувствующих КИМу. Например, «Юнгштурм».