Шрифт:
– Почему ты замолчал? – спрашивает она и теребит завязки на моих шортах.
«Потому, что я в ахере!» – думаю я про себя, а ей в слух сочиняю какую-то ахинею.
– Хочешь, мы с тобой пойдем и последний раз искупаемся в море?
Боже, я дебил!
– Пошли, – приподнимается и целует меня в губы.
И я, в который раз, вспыхиваю как факел. Какой к черту купаться? Все в топку! Подхватываю ее под попу и несу в спальню, на ходу надежно закрывая дверь на террасу и зашторивая окна. Проверяю и входную дверь, а потом набрасываюсь на нее, словно дикий зверь.
А она полыхает точно так же, как и я. Я вижу, как ее глаза заволокла страсть. Я чувствую, что она уже готова для меня по первому моему зову. Боже! И когда я погружаюсь в нее под завязку, она со всей дури прикусывает одеяло, боясь произнести хоть звук. Ведь родители где-то здесь, в доме. Нельзя, чтобы нас раскусили. Рано. Я еще не наигрался. Рецепторы еще не забиты ею. Я тупо хочу еще!
Целую ее глубоко, рычу, вколачиваюсь. Легкие на износ. По венам концентрированный ее яд, вместо крови. А в голове только одна мысль и она остервенело рвется из меня.
– Моя, Яся, – шепчу я ей прямо в губы, – только моя, слышишь?
А ей будто бы только того и надо – стискивает меня в своих объятиях и отвечает:
– Твоя…
И я знаю это, вижу в ее прекрасных глазах, в ее улыбке, в каждом ее ко мне прикосновении. Я ее на себя уже намотал. Но сейчас мне не все равно, как это обычно бывает в подобных ситуациях. И мне даже не стыдно. Я, черт возьми, упиваюсь этим грешным чувством обладания и не могу ничего с собой поделать.
А уже спустя пять часов самолет уносил нас прочь с солнечного острова Бали в засыпанную снегом Москву. Ярослава спала рядом в кресле, а я бездумно перебирал ее пальцы, пытаясь понять, чего именно хочу от нашей связи. Но беда состояла в том, что мозгами я понимал одно, а желания мои были совершенно противоположными.
Я все же еще пытался найти противоядие, опасаясь того, что его вообще может не оказаться в этом мире.
Знал бы я тогда, что это была меньшая из моих бед…
Глава 62
POV Ярослава
Москва встретила нас настоящим трескучим морозом. После палящего индонезийского зноя, да почти в минус пятнадцать? Ну такое. Закуталась в свой пуховик, шарфом обмоталась, шапку натянула по самое «не балуйся», но и то помогло мало. Ну вот прямо б-р-р.
Быстрее из самолета, да во встречающий нас автомобиль, прогретый салон которого немного смягчил шок от первой встречи с московской непогодой. Но все эти проблемы казались до безобразия незначительными, потому что абсолютное неведение терзало душу и сердце ядовитыми клинками.
Он так и не ответил, что нас ждет по прилету. Ни слова, ни пол слова. Только жаркий секс, сводящие с ума поцелуи и туманное «ты моя». Боже, как будто это и так не понятно.
Это была любовь.
Отчаянная и всепоглощающая, накачивающая кровь горящим огнем, а мысли думами лишь о нём и нём. Смотрю на него и больше никого в мире не вижу. И, кажется, что я больна им уже давно, но только сейчас доктора окончательно поставили мне неутешительный диагноз. Как лечить это? Не знаю. Нужно ли лечить? А вот это действительно хороший вопрос.
Взгляд из-под опущенных ресниц и легкие забивает привычное волнение. Ян рядом, но будто бы на другой планете. Сидит и переписывается с кем-то в своем крутом смартфоне. Наверное, спешит сообщить друзьям, что вернулся и снова в строю. Высокий, красивый, мускулистый – мечта всех девчонок в радиусе сто тысяч километров.
Но, что это значит для нас? Для меня?
– Яся? – отвлекает мое внимание дядя Паша.
– Да? – поднимаю на него вопросительно глаза.
– Ты завтра на учебу как будешь добираться? С водителем или с друзьями своими? – но ответить я не успеваю. Аверин-младший, не поднимая глаз от своего гаджета, тут же выпаливает.
– Я ее отвезу.
И глупая радость тут же топит меня с головой, а робкая улыбка трогает губы. Напряжение, что сковывало меня уже пару дней, не сразу, но потихоньку отпускает мои истрепанные нервы. Отвезет. Значит не будет, между нами, точки, а только запятая, где я все еще «только его Яся»? Хоть бы так…
Домой приезжаем только после обеда, где тут же садимся за стол. Отчим и мама о чем-то бесконечно и оживленно трещат, а я пытаюсь поскорее закончить с приемом пищи и уползти к себе в спальню. Голова после перелета нещадно трещит и хочется уже поскорее разобрать чемодан и лечь на горизонтальную поверхность. Сон в самолете дело неблагодарное – я чувствую себя разбитой и больной старушкой, а не молодой девчонкой восемнадцати лет от роду.
Да еще и Демьян продолжает вести себя так, как будто бы мы с ним вообще не знакомы. Допиваю свой чай и выхожу из-за стола, а затем бреду к лестнице и медленно по ней поднимаюсь. Увы, но шагов позади себя я не слышу. Поворачиваю к своей комнате и замираю у двери. Жду пять минут, а потом и десять.
И только понимая, что он не пойдет за мной, как обычно, я наконец-то понуро вхожу в свою спальню. Здесь все как прежде знакомо и незнакомо одновременно. И до воя хочется вернуться обратно на солнечный остров Бали, где было все так предельно понятно. А не торчать здесь в полной и беспросветной безызвестности.