«Яся, прости меня. Я – мудло. Но я клянусь тебе, что у меня не было никого еще с декабря, с того самого нашего поцелуя в бане. Только ты! Прошу, поверь мне. Я накосячил, но позволь мне все тебе объяснить и исправить».

Долго полировал на десятки раз переписанные строчки, а потом все-таки нажал «отправить». Затем встал и прошел в прихожую. Проверил ручную кладь, документы и в последний раз прошелся взглядом по продолговатой коробочке с подарком для нее. Затем кивнул сам себе и спустился к уже ожидающему меня такси.

И снова была дорога в аэропорт, и опять изматывающий восьмичасовой перелет в Чунцин, такси в отель и регистрация заезда. У меня было четыре дня, чтобы встретиться с ней, но я, как и в первый свой приезд в Китай остался ни с чем.

Как оказалось, на субботу и воскресенье Ярослава вообще уехала из Чунциня, а куда неизвестно, наверное, опять любоваться на своих панд в Чэнду. Думаю, что специально. Скорее всего, Светлана как-то намекнула ей, что я опять приеду к ней – и вот итог.

В понедельник приходил в общежитие три раза, чем, как мне показалось, вывел женщину-охранника из себя. Утром не успел, Яся уже ушла на занятия, в обед получил точно такой же ответ, а вечером она попросту отказалась выходить ко мне. Передал цветы и вышел из здания. Сел на лавку у общежития и достал телефон. Открыл единственное отправленное ей на китайский номер сообщение и долго полировал взглядом две зеленые галочки.

Прочитала. И ничего не ответила. Ни слова.

Даже в жопу меня не послала.

Я бы на ее месте послал. И не только в жопу, что уж там.

Просто закинула в «черный список». Снова. А я так хотел ей хоть что-нибудь донести. Не самое важное, это я сказал бы ей при личной встрече, а вот так, между делом, словно нас еще связывает невидимая нить. Конечно, я знал, что это бесполезные вещи, но мне в тот момент это казалось до чертиков необходимым. Ну вот, например:

«Я так скучаю по тебе, Яся».

«У меня ведь даже фотографий с отпуска не осталось. С тобой. С нами. Все на твой телефон щелкали».

«Ты, наверное, все удалила. Так бы попросил парочку».

«Я завтра опять приду. Подарок тебе купил на восьмое марта. Делал на заказ. Надеюсь, понравится».

Допустим, я бы мог купить новую сим-карту и наваять ей целую «простыню». Но какой от нее толк? Лишь еще больше разозлю ее, вот и все. Встал на ноги, оглянулся на бесконечные обезличенные окна общежития, а потом уныло пошагал в сторону своего отеля.

На следующий день даже пытаться с ней встретиться не стал – заведомо провальное мероприятие. Просто зашел в здание и передал очередной букет пионов, а также продолговатую коробку с подарком для нее. Вот и все.

И улетел домой, все отчетливее понимая, что я практически проиграл в сухую. Она меня размазала. Да, если верить Евсееву она была в меня влюблена, и я реально причинил ей много боли. Но разве неправильно говорят, что от любви до ненависти всего один шаг?

И я ее подтолкнул в спину, чтобы она его все-таки сделала.

Вернулся в Москву и потянулись бесконечно унылые дни. Больше не хотелось гулять с друзьями, ходить по клубам и улыбаться новому дню. Хотелось сдохнуть. Особенно когда видел в институте, как зажимает свою Малиновскую Громов. Как она млеет в его руках и блаженно жмурится, стоит ему только на секунду прижаться к ней губами. И я так страшно им завидовал, что и не описать. Иногда не выдерживал этой изматывающей агонии и напивался в дугу. Один. Бездумно сидя на диване в своей огромной, но такой одинокой квартире и совершенно не понимая куда катится моя жизнь.

Как дожил до апреля, так и не понял. Наверное, просто дотерпел, скрипя зубами. А шестого апреля в мой кабинет вошел отец, уселся в кресло напротив и долго полировал меня пуленепробиваемым взглядом.

– Зачем разукрасил? – без приветствия кивнул он на мой забитый до локтя «рукав».

Я же только флегматично посмотрел на свою правую руку и пожал плечами.

– Я не знаю, пап, – потом поднял на него уставшие, покрасневшие глаза и честно признался, хриплым и сбитым голосом, – я вообще уже не понимаю, что вообще делаю и почему.

– Знакомое чувство.

– Да? – с сомнением спросил я.

– Да. Света у меня больше двух лет кровь пила, пока я за ней бегал как неприкаянный, а ты за пару месяцев в тень превратился, – и недовольно поджал губы.

– Ну ты же перед ней не лажал так, как я перед Ясей, – махнул я рукой и бездумно уставился в монитор.

– Прямо сильно? – и прищурился.

– Прямо да, – выдохнул я и устало потер лицо ладонями.

– Изменил ей? – и было видно, что мой старик готов при моем положительном ответе прямо здесь и сейчас надрать мне зад.