– Послушай, – рассек он ладонью воздух, а потом ей же вцепился в свои волосы.

– О, избавь меня от этого, Аверин! Я наслушалась уже тебя, мне, пожалуй, довольно, – всхлипнула и задохнулась.

– Нам надо поговорить!

Я вскочила на ноги и со всей силы толкнула его ладонями в грудь, а потом мстительно затараторила:

– Убирайся отсюда! Не чета тебе, великому и распрекрасному, рядом с грязной котлетой находиться! Да и мне этого не надо. Слышишь? Я не ненавижу тебя! – и рыдание все-таки вырвалось из моей груди, – Ненавижу!

– Яся, – потянул он ко мне руки, но я только замахнулась и со всей дури всадила ему пощечину.

Бам! И ладонь заломило почти так же сильно, как и сердце в груди. И слезы катились по лицу неудержимым потоком.

– Поправочка, – плакала я, – скотина ты, Аверин, великая и распрекрасная скотина!

– Яся, ну прости ты меня, пожалуйста! – и он снова попытался подступиться ко мне, а я только снова зарядила ему очередную оплеуху.

– Ты так сказал – неинтересная котлета! Зачем ты так сказал? – голос сбился и срывался на отчаянные всхлипы.

– Малышка, – все-таки схватил он меня за руки и прижал к себе, а я окончательно сорвалась с цепи.

– Боже! Зачем ты так сказал? – рычит и прижимает меня к себе, но я только выворачиваюсь и как мантру твержу один единственный вопрос, – Зачем? Зачем? Зачем ты это сделал?

– Да потому что я ревновал тебя! – заорал он, а моя истерика перешла в жалобный скулеж, – Ревновал, Ясь! С ума сошел, понимаешь? Прости меня, пожалуйста, прости. Я – мудак!

И последние слова он шепчет мне прямо в губы, так непростительно близко, что я чувствую его жар. Я уже почти вся в нем, он окутал меня своим запахом, энергией и такими желанными словами.

– Яся, я больше так не буду, обещаю, – выдыхает он и наконец-то его губы накрывают мой рот.

POV Ян

Наконец-то я ныряю в ее жар, дотрагиваюсь своим языком до ее языка, а потом срываюсь с цепи. Не остановить уже. Тормоза отказали, а все платы и предохранители внутри меня давным-давно уже погорели. Стискиваю девчонку, зарываюсь руками в шелковистые пряди и, дурея, целую ее так, как давно уже об этом мечтал.

Рычу, не в силах удержать внутри себя возбуждение. Я уже сдетонировал и мой стон перемешивается с ее стонами. Господи, как же хорошо! Просто отвал башки!

Делаю шаг вперед, а потом и еще один. Знаю, что за этим последует, но остановиться уже не могу.

Падаем на белые простыни и на секунду замираем, глядя в темноте комнаты друг другу в глаза. Всего секунда и я убит наповал. Набрасываюсь на нее, дрожащими пальцами зацепляю край ее майки и тяну вверх, а потом одним заученным движением стаскиваю ненужную тряпицу с ее тела.

Я знаю, что будет дальше, но не могу в это поверить. Я весь варюсь в этом предвкушении, но отчаянно пытаюсь растянуть момент, чтобы насладиться им. Хотя понимаю, что все мои попытки безуспешны. Я как голодающий набросился на сочный, ароматный, истекающий кровью бифштекс и не могу остановиться, рву его зубами на части и заглатываю не жуя.

Так и здесь.

Наши языки вышибают электрические искры. Она так чувственно выгибается в моих руках. Всхлипывает от наслаждения, когда мои руки высвобождают ее, сначала из лифа, а потом и от шорт. Пуф! И все! Господи, ну наконец-то!

Я между ее разведенных ног. А она передо мной в одних только кружевных трусиках. Совершенная. Нереальная. И вся в моей власти. Чертов сон стал явью!

С себя джинсы и футболку буквально сдираю, а потом прижимаюсь к ней всем телом. Мозги коротит, сердце на износ работает, но я только приветствую это. Боже, да!

Прохожусь руками по всем ее изгибам и с разбегу ныряю в рай. Целую ее без остановки и здесь, выбивая из девчонки крышесносные звуки возбуждения. И это превращает меня в один сплошной оголенный нерв. Она же вся горит подо мной и плавится, а я осознать не в силах, что это наконец-то происходит.

Но мне и этого мало. Я хочу получить все и сразу. Я так долго этого ждал. Поднимаюсь к ее лицу и сгребаю ее волосы в кулак. Второй рукой беру ее ладошку и веду по своей груди. А затем и ниже. А дальше, я исковерканным страстью голосом прошу ее только об одном:

– Ясь, прикоснись ко мне.

Но она не делает этого, а в нерешительности замирает, хотя я и вижу, как глубоко и сбивчиво она дышит под лавиной чувств и эмоций. Сглатывает, будто бы обдумывает происходящее, а потом стеснительно шепчет мне в губы:

– А как надо?

Я же только прикусываю ее губы и веду ладонь дальше, пока она не оказывается там, где мне этого больше всего хочется. Господи прости, но я был на волоске от смерти от разрыва сердца. Чистый кайф, как есть! Но мне надо еще! Больше, черт возьми!