И понеслось. Шикарная зона, разнообразные коктейли, к которым я пока не спешила притрагиваться, множество вкусных закусок и, конечно же, сногсшибательная музыка.

Туц! Туц! Туц! И сердце бьется на одной волне с диджеем. Отвязные танцы, громкий смех, огни стробоскопа и пена из пушки. И меня почти отпустило, а на душе уже не скребли так отчаянно кошки, закапывая все то, что вывалил на меня когда-то чертов сводный. Но я была бы не я, если бы все это безудержное веселье не длилось вечно.

Почти час ночи и я все-таки рискнула попробовать парочку разноцветных коктейлей. Модный бит заводит меня еще больше и вибрации прошивают меня насквозь. Хотя, погодите… Это же вибрации моего телефона в заднем кармане шорт. Вытаскиваю гаджет и вглядываюсь в экран.

Иннокентий: «Ладно, Ясь, победила. Где ты?»

Мстительно улыбнулась и, с высунутым кончиком языка, принялась строчить ему ответ:

«Меня жарят».

Иннокентий: «Я убью тебя».

Я: «Ну, а что ты хотел? Я же котлета!»

Иннокентий: «Твою мать, ты где?»

Я: «Ответ в рифму тебя устроит?»

Написала и выключила телефон. Ибо нечего мне портить настроение. Вот просто нечего и все! И снова содержимое очередного пузатого бокала перекочевывает из него внутрь моего организма. Но вернуть прежний настрой не получается, хотя я еще с полчаса насилую свое тело, приказывая его плавно двигаться и танцевать. Увы, музыка уже не пробирает до мурашек, а ритм не кажется таким заводным. Я хмурюсь и сканирую разномастную толпу, а потом понимаю, что смертельно устала. Возвращаюсь на зону и тут же попадаю в пьяные объятия Риты, которая верещит что-то про то, что она любит меня, Луку и вообще всех на свете. От ее трескотни устаю еще больше и сбегаю в уборную, где долго поласкаю рот водой и пытаюсь прийти в себя. Почти получается. Почти. Чертов Аверин, что ему опять от меня надо?

После уже неохотно бреду на танцпол, где дергается как одержимая Рита, пытаюсь нырнуть в ее настроение, но получается со скрипом, а потом я вдруг замираю, ощущая чьи-то руки у меня на талии. Оглядываюсь резко и тихо охаю. Вот же собака сутулая! И как нашел?

Психую и рвусь из ее хватки на зону, а сама вся захожусь от иррациональной эйфории. Да я спятила, не иначе! Он здесь, очевидно, явился испоганить мне вечер, а я только и делаю, что наливаюсь кипящей энергией. И вот уже и танцевать хочется, крутить бедрами под музыку, злить и раздражать сводного упыря и так до самой утренней зари, пока у него мозги не оплавятся от моего яда.

Но не успеваю я сесть на зону к Луке, что сосредоточенно ковыряется в телефоне, как Ян берет меня за руку и одергивает парня:

– Передай подруге, чтобы не теряла Ярославу. Мы уехали.

– Ок, – пьяно улыбается Зайцев и, кажется, вообще не понимает, что происходит.

– Ян! – протестующе попыталась высвободить ладонь из его хватки.

– Рот закрыла, – рыкнул, но не отпустил меня, а только поволок дальше на выход из этого чертового клуба. А там затолкал в тачку и стартанул в сторону нашей виллы.

– Ты совсем берега попутал? Верни меня в клуб! – заорала я как резанная.

А в ответ тишина…

– Сейчас же, Аверин! Ты вообще откуда такой смелый вылез? Сохранился, да? Ну так я тебе сейчас глаза повыцарапаю, коль так! Неандерталец хренов, тоже мне!

– Не беси меня, – припечатал меня грозным взглядом, но я только фыркнула и задрала ноги на приборную панель, – эти две малолетки уже обдолбанные в хлам. Хочешь кончить так же? А потом проснуться по утру под столом в луже чьей-то рвоты?

– Не делай вид, что тебе не плевать на то, где я засыпаюсь и просыпаюсь. Актер из тебя так себе!

А в груди все бурлит и пенится. Легкие – будто стекловата. Кровь – концентрированная серная кислота. А он как чертов айсберг и это бесит еще больше. Ничего не отвечает, только качает своей тупой башкой и все! Скотина!

Спустя всего двадцать минут мы поднимались к входной двери нашего временного дома, я попыталась вывернуться, но он жестко держал меня за плечо. Но у самой двери своей спальни я не вытерпела и зашипела ему прямо в лицо:

– Убери! Свои! Руки! От меня!

Тычок в грудь, и я влетела в комнату, а он за мной и дверь за собой захлопнул. Прет на меня, а я пячусь назад, пока не упираюсь ногами в кровать, а потом и вовсе не падаю на нее.

– Какого хрена, Яся? – и я чувствовала, что он пышет гневом, но только вот и я недалеко от него ушла.

– Котлета я, – огрызнулась и поджала губы.

– Да прекрати ты! – почти закричал он.

– Но ты так сказал! И не только это, – и голос мой вновь обиженно дрогнул.