Я отступил от дверного проема и молча ждал, когда же уже этот человек исчезнет из нашей жизни. Но в последний момент не сдержался.

– Я хотел бы вернуть вам ваши деньги.

– Что? – встрепенулась она и заглянула в мои глаза.

– Отступные, которые вы через вашего отца сунули моему за то, что оказалась не готовой воспитывать меня, – холодно пояснил я.

– Я ничего и никому не совала, Стас. Я клянусь тебе! Слово даю, что не делала этого. Я…

– Мне все равно, что вы делали, а что нет. Я просто хочу вернуть вам деньги, которые нам с отцом не понадобились. Мы и без них прекрасно справились, как видите.

– Вижу, – грустно кивнула она и вытерла очередную слезу, что услужливо скользнула по ее щеке.

Плевать! Я от ее предательства проплакал больше. Теперь ее черед.

– Простите меня, – прошептала она на прощание, – наверное, я что-то сделала не так. Чего-то не поняла, не разобралась. Но я хочу, чтобы ты знал, Стас, и ты, Сережа, тоже – сердцем я всегда была с вами. Каждый божий день.

И ушла.

А мы стояли еще очень долго и смотрели в никуда, думая каждый о своем. Праздника не получилось. Все было безнадежно испорчено. А ночью я проснулся от того, что отец что-то пьяно бормочет на кухне. Кинулся к нему, а потом и завис в дверях, впервые в жизни видя отца в таком плачевном состоянии.

– Я ведь ее любил как умалишенный. На край света бы за ней пошел и даже не задумался. Звезда моя путеводная. И если бы не ты, я бы плохо кончил, когда она бросила меня, тут и к гадалке не ходи. Дышать было больно, жить было невыносимо. И я думал, наивный лапоть, что переболело у меня все к ней, прошло…но ни хрена!

– Пап? – подошел и участливо обнял его за плечи.

– А теперь посмотри, что она притащила и мне под нос сунула. Будто бы я ей изменял, пока она на сохранении лежала. Фотографии вот, любовные переписки с другой. Даже очная встреча с какой-то левой бабой, что прикинулась моей давней любовницей и тоже беременной. Мол, у нас с ней были чувства настоящие, а на Нелли я только из-за денег женился. И как посмела все это состряпать? Я ж кроме нее никого не видел. Никого!

– Ты все еще любишь ее? – проскрипел я свой вопрос.

– Ни дня не переставал…

Я тогда не знал, но отец не смог себе отказать в общении с Эйхман. Близко не подпускал, но все-таки дал ей шанс доказать, что она не коварная предательница. И как потом оказалось, ищейки моей матери нашли заведующую родильным отделением, которая тогда лично принимала роды у Нелли. Тогда-то клубок и начал распутываться, пока полная картина произошедшего не явилась всем нам.

Я все узнал последним, когда на руках у моей мамы были полные доказательства ее невиновности.

Что ж, моему деду Христиану Рудольфовичу Эйхману брак дочери был словно кость в горле. А еще он жаждал союза между Нелли и сыном своего делового партнера. А тут новость – кровиночка вышла замуж за босяка, да еще и умудрилась понести. Непорядок!

И вздумалось ему молодых разлучить. И он сделал это, несмотря ни на что. Дочери рассказал сказку, что ее крошка больная и с пороками в родах умерла, да и на мужа предоставил такой компромат, что Нелли сдалась, разобиделась и действительно сама подала на развод. С ней было легко сладить. Разбитая смертью первенца, она была в шоке и совершала одну ошибку за другой.

Но ей тогда было фиолетово на все вокруг. Тело неизвестной мертвой девочки Нелли похоронила как свою дочь, а потом десятилетиями оплакивала ее и любила как родную.

Я вам больше скажу. Моей маме даже сообщили, что Сергей Гордеев снова женился и счастливо воспитывает сына от той самой любовницы. Продемонстрировали даже фотографии, но на этот раз настоящие, не поддельные – счастливый отец и его чадо в новой коляске.

Да, да, там был я.

Идеально выкроенный и сшитый белыми нитками план. Даже в моем свидетельстве о рождении в графе матери было записано не просто имя с потолка, как многие годы думал мой папа. Нет! Там значилось имя той самой «любовницы». Но, как говорится, кто бы знал.

Ну, а историю отца, вы уже знаете.

Вот только замысел старика Эйхмана не выгорел. Нелли наотрез отказалась от брака и окунулась в учебу, а потом и работу, преумножая и без того раздутый банковский счет своей семьи. Когда же увидела меня впервые, то потеряла дар речи, так я был похож на своего отца, а потом и разозлилась, потому как думала, что я тот самый ребенок от пресловутой любовницы.

Но подозрения скребли ее сердце, особенно, когда она узнала дату моего рождения. Именно потому она и решилась на безумный шаг.

– Я думала, что это от отчаяния, навоображала себе всякого, – говорила она позже, – но мои ребята все же унесли из ресторана бокал, из которого ты пил воду, а потом и сделали сравнительный анализ. Я поехала к тебе сразу же, как только узнала результаты. Вообще ничего не соображала, просто хотела тебя увидеть и обнять. Обрадовалась страшно. Думала сплю или сошла с ума. Видишь какое ты счастье, Стас?

Когда все вскрылось, отец Нелли лежал на смертном одре. Его приперли к стенке фактами, тот расплакался словно ребенок и во всем сознался. Просил меня подойти ближе, чтобы он посмотрел на то, каким я стал. Извиниться хотел. Как будто то, что он сделал можно простить.