– Да, – обреченно выдохнула я.

– Тогда сделай то, что хочешь и должна. Не надо больше никаких игр, Эрин. Закрой уже этот чертов гештальт!

Вот так я и решилась на эту авантюру. Поговорить со Стасом и сказать ему, что люблю. Открыться и объяснить почему тогда, в школе, поступила с его стихами так гадко. И не важно, что в то время он выбрал не меня. Несмотря ни на что я не имела никакого морального права вести себя как сука. Я должна была быть выше обид. А так…

Чем я лучше той же Рябовой? Да ничем!

Но решиться – это одно. А сделать дело – совсем другое. И я нервничала как никогда. Долго наводила красоту, а потом, казалось бы, бесконечно рассматривала себя в высоком зеркале. Алое шёлковое платье-комбинация в пол, что сидело на мне как влитое (а какой там вырез на спине, Господи!), умопомрачительные шпильки, изящная прическа, идеальный макияж – все это мое оружие, чтобы заставить Гордеева говорить со мной.

И только когда я поняла, что безнадежно опаздываю и тянуть больше некуда, я вызвала такси и отправилась на торжественное мероприятие. А когда появилась там, практически лишилась чувств от нервного перенапряжения. Боже, как я смогу сделать то, что задумала? А если он действительно отмахнется от меня и слова не даст сказать? Что тогда? Что я, черт возьми, буду делать?

Наверное, просто умру от разочарования, боли и тоски. Вот и все…

Но стоило мне только появится в зале, где уже полным ходом шло веселье, как я увидела то, о чем мне долго и упорно талдычил Магнар. О, вы даже не представляете, что это значило для меня! Но вариантов у меня было немного, а точнее всего два. Либо Гордеев действительно не может отвести от меня глаз, либо я просто чересчур вырядилась и парня это просто-напросто бесит, злит и вообще вымораживает.

И закрутилось.

Приветствие отца, поздравления, танцы, смех, шутки, непринужденные разговоры и тонны горячительного, к которому я категорически не прикоснулась, хотя и делала вид, что не брезгую этим делом. Но да, мне нужна была трезвая голова. Чтобы следить за Стасом, считывать его эмоции и в конечном счете увидеть чудо.

Но единственное, что я замечала, так это мимолетные взгляды, полные необъяснимого недовольства. И с каждой минутой градус его только возрастал, пока мое мнимое спокойствие не лопнуло, словно мыльный пузырь, и я не скрылась в уборной, чтобы хоть как-то настроится на боевой лад. Вот только не получалось и я достала телефон, а потом и написала Магнару.

«Я не могу. Мне страшно!»

Ответ от друга пришел почти сразу же:

«Соберись, тряпка! Просто иди и сделай это!»

И я вышла, а потом и увидела, что рядом с отцом стоял Гордеев, о чем-то беседуя с моим родителем. И я решила, что это и есть мой шанс. Почти не думая о том, что будет дальше, я двинула к мужчинам и тепло улыбнулась обоим, да так и застыла, пораженная тьмой его глаз.

Нельзя так смотреть! Просто нельзя!

Будто убить или сожрать хочет. И черт его разберет, какое желание там было сильнее.

И ровно в этот момент ведущий объявляет белый танец. Дамы приглашают кавалеров. А мой отец тут же подмигивает мне и со смехом выдает:

– Я слишком стар для танцпола, дочь. Сжалься!

– Какая досада, – пожимаю я плечами, – но тогда мне придется украсть у тебя собеседника.

И я смело перевожу взгляд на Стаса.

Желваки его на скулах тут же начинают играть, чем выдают крайнюю степень недовольства парня. Он понимает, что сказать мне «нет» уже не получится, а даже если и рискнет, то…

Пусть попробует!

И только я приготовилась к очередной стычке с Гордеевым, как на помощь мне неожиданно пришел отец.

– Ничего, дочь. Я это как-нибудь переживу. Да и вообще, молодежь, время позднее, а я слишком дряхлый, чтобы веселиться в столь поздний час. Так что, смею намекнуть вам, что позорно сбегаю с этого праздника. Не сдавайте меня никому. Лады? И да, Стас, пригляди за моей Ариной, чтобы сильно не напилась и добралась до дома в целости и сохранности. Под твою ответственность. Все, смотрю на ваши пляски и линяю.

И после этих слов Гордееву не осталось ничего, кроме того, как только молча протянуть мне свою ладонь.

Удар молнии через наши соединенные пальцы. Сбитое дыхание. Мурашки по коже.

И радость! Почти запредельная радость, что мы будем целый танец рядом. Это же рай! Понимаете?

Ох…

Одна его рука ложится мне на поясницу, вторая прихватывает ладонь, а я захлебываюсь его запахом и, прежде чем все случится, просто жадно накачиваю свои легкие им. Чтобы запомнить это навсегда. Он пахнет так сладко, немного надеждой, чуть-чуть счастьем, а еще деревом, цитрусами и совсем немного пряностями. Сногсшибательное сочетание, перед которым невозможно устоять.

Вот и я пала.

Окидываю его взглядом. Вздыхаю обреченно. Ну как же он красив. И костюм так невероятно ему идет, и эта белоснежная рубашка, запонки и галстук-бабочка.

Не парень. Мечта!

– Стас, – блаженно тяну я, понимая, что произнесла его имя вслух, а не про себя.

– Что? – спрашивает сухо, безжизненно и даже не смотрит на меня.

– Прости меня! Я…

– Без проблем, – прерывает и сканирует толпу.

– Я не должна была говорить то, что сказала тогда о твоей маме. Я поступила некрасиво, непорядочно и вообще сунула нос туда, куда не имела права его совать. Мне стыдно за себя и свои слова.