— Ну что? В погоню за приключениями? Только на этот раз, давайте не будет разбрасывать незнакомые нам предметы. Хорошо?

Хенри вышел вперед, дав девочкам немного обдумать дальнейшее передвижение.

— Снова в деле?

— Он… Может немного не из тех, кто может помочь понять или разгадать головоломку, но меня он успокаивает.

— Не переживай. Я всегда знала, что однажды моя Софи встретит человека, который утихомирит ее пыл… — Адалинда слегка рассмеялась, им нужна была небольшая разгрузка и это действительно помогло.

— А мне всегда было интересно, кто усмирит твой.

Ехать пришлось довольно долго. Кто же мог знать, что это окажется не улица городка, а пригородный поселок с маленькими домиками вокруг большого озера Шелестор. Нужный дом был почти развалившимся, двери не закрывались, окна шатались от порывов ветра. На веранде сидел старый мужчина преклонных лет.

— Простите, мы немного заблудились.

— Софи решила не начинать разговор с упоминания умершей девочки. Зная, что Ада сразу спросит о ней — продумала разговор первой, давая подруге погрузиться во фразы мужчины, его поведение и манеры речи.

— Наверное, вы не туда свернули, детки.

— И вы единственный, кто с нами заговорил.

— Замерзли? Заходите — погреетесь, да отправитесь дальше, а дорогу то я покажу, не переживайте.

В доме было, на удивление, прибрано и тепло. Камин горел ярким оранжевым пламенем, мебель была подобрана исключительно в тон стен и пола и, кажется, была родом совсем не из этого времени. Аккуратные картины, вышитые из нюдовых нитей окружали внутренние стены дома.

— Садитесь. Устали же, я чай поставлю.

— Он милый.

— Он помешан, Софи. У него зрачки даже не двигаются. Глаза смотрят не на нас, а сквозь, руки дрожат, даже полотенце не в силах удержать. Шнурки не завязаны, но обувь только на шнуровке, причем старая. Что вызвало такие последствия?

— Класс, мы попали в старый, добрый, уютный — дурдом.

— Хенри!

— Ну а что?

— А вот и ваш чай!

— Здорово, спасибо. Ааа

— Я Дейл. Дейл Роттман, зовите меня просто дядюшка Ротти. Все в поселке меня так и называют.

— Дядюшка Ротти, мы благодарны вам за помощь и прием — Софи хотела казаться неравнодушной и стремилась показать это, даже своими движениями, ведь если Ада права, а она права, — такие люди, как он — не самые безопасные.

— Простите. — Бросила Адалинда, — Роттман. Вы дедушка мальчика, что…

— Отец, я его отец. Отец, отец, отец…

— Дядюшка Ротти, вы не переживайте так, всe в порядке, Ада просто не так выразила мысль.

— Отец, я его отец. Гейл, мой дорогой Гейл.

— Он был поздним ребенком, да? Из тех, кого не любили в округе, ведь вы наверняка баловали ребенка, долгожданный. Говорят, он утонул весенним утром, когда на озере стали таять ледники, а дети как раз начинали радоваться приходу тепла.

Хенри вспотел. Пот скатывался по его хладному лицу, а руки он запрятал в карман.

— Может быть не нужно? — Прошептал он, немного наклонившись к подругам.

— Тише. Дети бывают жестокими, верно? Мистер Роттман, посмотрите на меня, сделайте глубокий вдох и постарайтесь объяснить, кто звонил с вашего адреса в полицейский участок, с просьбой найти пропавшего ребенка?

— Не знаю, не знаю, я не знаю. Я отец, отец…

— Звонила женщина, утром, в районе 11.

— Женщина… Нет, не женщина, не могла, нет женщин, жену похоронил, похоронил той зимой… Шнурки… Не умею, не получается…

— Она завязывала ваши шнурки?

— Шнурки, да, руки не слушают…

— Мы включим запись, хорошо?

Хенри, не отрывая взгляда от мужчины, достал из кармана мобильный и открыл папку с записью разговора, после которого дядюшка Ротти вскочил и схватился за голову.

— Жена, жена, моя жена!

— Это голос вашей жены? — Софи встала с места и ухватила мужчину за рукав куртки, чтобы тот немного разжал голову в висках. — Но вы сказали, что ваша жена умерла той зимой.

Она обернулась на Аду и хотела было говорить, но…

— Знаю, ты думаешь, что он выжил из ума.

— Нам стоит уйти, дети разыгрались, и мальчик просто не смог справиться.

Склонив голову и накинув капюшон на хвост, — Адалинда двинулась к машине.

— Он совсем помешался, девочки. Если он и был уже с помутненным рассудком, то стало только хуже.

— Теряя ребёнка, теряешь всё… И сна лишишься и рассудка.

Ребята сели в машину и замолчали.

Через некоторое время после отъезда от дома Роттманов — позвонил Эмер и Адалинда включила громкую связь.