Я пошевелилась, открыла глаза и увидела, что Зейн направляется к двери. Он уже надел пару спортивных штанов и как раз натягивал рубашку. Крылья были скрыты, и отметины на его спине были для меня всего лишь размытым пятном.

— Что это такое? — спросила я, когда стук продолжился.

Зейн оглянулся через плечо.

— Кто-то стоит у двери.

— Выглядит так, словно нас собирается напасть группа по борьбе с наркотиками или что-то в этом роде, — пробормотала я, убирая волосы с лица.

Он усмехнулся.

— Откуда ты знаешь, как это выглядит?

— Телевизор.

Мне показалось, что он покачал головой.

— Возвращайся спать. Я сейчас вернусь. Сегодня мы ничего не делаем, кроме как спим.

— Ведьмы, — напомнила я ему, перекатываясь на спину. — Мы должны пойти к Старухе и отдать ей одно из твоих перьев.

— Позже, — ответил он и, прежде чем я успела ответить, выскользнул из спальни.

Стук стал громче, а затем затих, когда он закрыл за собой дверь.

Интересно, как мы должны были получить перо? Вырвать его из его… крыльев? Это прозвучало болезненно.

Мой взгляд скользнул к окну от пола до потолка. По яркому солнечному свету, просачивающемуся сквозь жалюзи, я могла сказать, что сейчас, по крайней мере, позднее утро или полдень.

Хотя сон весь день звучало чудесно, мне нужно было встать. Нужно было многое сделать, начиная со Старухи и заканчивая Гавриилом.

Зевая, я потянулась, и мои щёки вспыхнули в ответ на тупую боль в некоторых местах. Прошлая ночь была прекрасной и совершенной и…

Крик из гостиной вырвал меня из приятной сонной дымки. Я резко выпрямилась и изогнулась в талии, затуманенные глаза искали мои кинжалы, в то время как моя благодать пульсировала в моей груди.

— О, боже! — раздался пронзительный женский крик.

Узнав звук голоса Даники, моё сердце замедлилось. Дерьмо. Мы забыли позвонить и сообщить им более подробную информацию. Всплыло чувство вины. Они были очень большой семьёй Зейна, и мы должны были найти время. Мы просто были так поглощены друг другом и радостью воссоединения, что не думали ни о ком другом.

Ну, это было не совсем так. Мы вкратце обсудили Гавриила и Люцифера.

Переместившись к краю кровати, я случайно взглянула вниз. Простыня соскользнула, обнажив мою грудь. Я замерла на краю кровати, упершись ногами в прохладную древесину.

— Что за чертовщина? — прошептала я.

Метка, которую я видела на груди, когда принимала душ, потемнела до пыльно-розового цвета. Я осторожно коснулась прямой линии в ложбинке между грудью, чуть выше живота. Она была слегка приподнята, как рубец. На концах линии, где она выглядела как пятно прошлой ночью, теперь был чёткий, затенённый круг на одном конце и ещё один на другом конце, который не был заполнен.

Я понятия не имела, что могло вызвать это, но кожа не болела. Должно быть, это какая-то царапина.

Из гостиной донёсся взрыв смеха, привлекший моё внимание. Забыв на время странную метку, я вскочила с кровати, прежде чем кто-то открыл бы дверь. Хотя я сомневалась, что Зейн позволит это. Схватив ещё одну длинную тёмную тунику, чистые леггинсы и нижнее белье, я поспешила в ванную. Я не стала утруждать себя душем, просто почистила зубы, терла лицо, пока оно не порозовело, и, быстро причесавшись, собрала волосы в пучок, который, несомненно, распустится в течение часа.

Босая, я открыла дверь спальни и вышла в коридор. Яркий солнечный свет заливал гостиную, и хотя моим глазам потребовалась минута, чтобы привыкнуть, я увидела, что Даника была там, её длинные тёмные волосы блестели на солнце, и… кто, как я догадалась, был Дез, судя по рыжеватому блеску волос, стоящий рядом с Зейном. Я хотела бы видеть выражение его лица, потому что он упёрся кулаком в остров, как будто ему нужно было собраться с силами.

Николай тоже был там, одна рука на плече Зейна, а другая на его челюсти. Он говорил слишком тихо, чтобы я могла расслышать, но вид их, стоящих там, поразил меня в самое сердце. Они были больше, чем друзьями. В каком-то смысле они были братьями, и я могла сказать, что Николай, увидев его после того, как испугался, что он навсегда потерян, был мощным моментом, сгущающим воздух.

Чувствуя себя так, словно я вторглась в чужую жизнь, я бесшумно прокралась в гостиную. Я сделала около двух шагов. Как будто Зейн почувствовал меня, он отвернулся от Николая. Меня снова поразило, насколько яснее я вижу его по сравнению с другими. Конечно, его черты были похожи на то, как будто смотреть в запотевшее окно, но я видела, как его губы изогнулись в улыбке. Я видела, как его ресницы наполовину опустились, и чувствовала тяжесть его взгляда.

Должно быть, это была благодать в нём. Это было…