Шрифт:
– Леха! – Митрич звал его уже раз в третий. – Ты че тупишь? Бледный весь. Заболел, что ли?
– Не… а… я… .Да, Митрич, наверное, заболел. Я полежу пару дней дома? Можно? За свой счет, конечно.
– Да не вопрос. Я ж говорю – зал пустой. Валите по морям, по дачам, кто хочет. Самое время. Можешь вон в сауну зайти. Если простуда – поможет.
– Спасибо. Я лучше того. Отлежусь.
Серого в квартире не было. Леха бросил в коридоре рюкзак, разулся, и как был в одежде, упал на диван…
Мир перестал существовать. Все мысли крутились вокруг Татьяны. Видел перед глазами ее бледное лицо, ошарашенные глаза, слышал хриплый голос. Очень хотелось найти ее, что-то объяснить, но что? Что проститутка – всегда проститутка? Это она и так уже знает. И главное, злиться не на кого! Сам, все сам. Он – сука продажная, тварь… Тихо завыл, отвернулся к стене. В сумке разрывался телефон, но Лехе до него не было никакого дела.
Глава 26
Мужики поняли, что у Лехи не просто простуда, когда в спортзал пришла посылка с его вещами. Все аккуратно сложенное, упакованное. Футболки, ноут, книги. По книгам и опознали.
Андрей набрал Серегу:
– Слышь, че там Леха?
– Позавчера вроде спал целый день, а сегодня не знаю, я сутки дома не был.
– Надо к нему съездить. Ты далеко?
– Не. А че стряслось?
– По ходу дела с Танюхой у него проблемы
– Бля…
– Отож…
Серый был в квартире через час.
– Леха, вставай! – бегал по комнате, пытаясь растолкать друга. Леха не видел его глаз, но по голосу было похоже, что Серый в панике. Было б с чего. – Леха, заебал валяться! Вставай!
Достал телефон, набрал в чат.
Серый: Лежит мордой в стенку. Не спит.
Рыжий: Трезвый?
Серый: Да.
Андрей: Херово.
Марк: Поднимай любой ценой. Через два часа смогу приехать.
Леха лежал, кажется, уже третий день. Или пятый. Он не помнил. Вставал только отлить, да пару раз воду пил. Жрать не хотелось.
– Леха, – опять завел свою шарманку Серый, – вставай, твою мать! – с силой пнул его в бок.
– Нахуя?
– Ну как зачем, – растерялся друг. – У тебя работа, институт…
Про Татьяну не сказал. Значит знает.
– Нахуя? – с той же интонацией прохрипел Леха.
– Что значит «нахуя»?! Ты вообще зачем это все делал?! Ты же землю рыл, чтоб восстановиться, всем рискнул, чтоб бабла на учебу заработать, – Серый осекся.
Леха тихо хмыкнул. И без слов было ясно. Рискнул и проиграл.
– Слышь, ну ты же для нее это делал! – Серый пошел в ва-банк.
– Ее нет. Точнее, меня для нее больше нет.
– Да хуйня это все, – неожиданно заорал Серый, – пока вы оба живы, все можно исправить!
В другой ситуации Леха удивленно посмотрел бы на друга. Видимо, он о нем чего-то не знает. Но сейчас не было ни сил, ни желания даже повернуться. Думать о других не было сил.
Серый зарычал и вылетел из комнаты. Минуты через полторы, шумно толкнув дверь, вернулся. На Леху вылился поток ледяной воды. Тот подскочил, как ужаленный:
– Бля, ты ебанулся?!
– Вставай, сказал! – глаза у Сереги горели, руки судорожно сжимали ручку полового ведра.
– Серый, охуел? – тихо и почти ласково спросил Леха.
– Снова ляжешь, снова душ устрою, – процедил сквозь зубы друг.
– Бля… – Леха провел рукой по мокрым волосам, оглянулся на диван, который теперь дня три сушить, чертыхнулся и встал. Все равно лежать не даст, скотина.
Серый зашел на кухню. Достал телефон.
Серый: Поднял. Не приезжайте. Херово ему.
Андрей: Держи в курсе.
Серый отправил какой-то кривляющийся смайл и полез в холодильник, посмотреть, что есть пожрать в доме.
Леха долго сидел в душе. Сполз по кафельной стене, включил напор горячей воды и сидел. Вода помогала. Тело вспомнило, что хотело есть и двигаться. Молодое сильное тело. Намылился, побрился, завернулся в полотенце и вышел.
– Я яичницу пожарил, – с кухни доносился запах чего-то подгоревшего и кислого. – Сгорела с одной стороны, – констатировал факт Серега. – Но есть можно.
Леха плюхнулся на стул. Его чашка с кофе, засушенное яйцо на тарелке, нарезанный хлеб. Глядя на все это, он подумал, как ему охренительно повезло с другом.