— Рядом с ним шагает половина человека, — осклабился Ли, но нервно дернул плечами. — Отрубленные ноги, проще говоря, потроха за собой тащит… Вид еще тот… — Он снова поморщился, точно давя спазм. — И вонь, как от лежалого трупа. Идут рядом, будто просто друзья, вот будто ничего со вторым ублюдком не произошло.

— Хаосов мрак… — только выдохнул Джоэл, а Ли молча покивал ему, не найдя иных бранных слов в подтверждение.

— Я решил: сомн, — продолжал он. — Выхватываю меч, рублю — рассеивается. Оказывается, обычный кошмар. И вот такое дело уже третью ночь. Кошмар! Который должен в сети барахтаться, а не разгуливать по улицам!

Джоэл задумался, перебирая смутные образы из памяти, вскоре встрепенулся:

— Это старик Грег. У него в том году погиб напарник. Того бедолагу завалило в шахте, только ноги и остались торчать, как Грег сам рассказывал. Да, полтора рудокопа… Помню, как же. Обычно его сны оставались в Ловцах Снов.

— Вот именно! — хлопнул по столу Ли, едва не сметя аккуратно разложенную стопку личных дел. — А сейчас с Ловцами что-то творится. Или со снами.

— Думаешь, это из-за Вестника Змея?

— Или из-за бунтов. Все ложатся спать в тревоге. Я уж сам боялся, что дом спалит кто. В Квартале Охотников тоже поджоги были.

— Но не спалили?

— Нет, — помотал головой Ли, вновь скрещивая руки и ноги, точно не желая показывать свою усталость или подавленность.

— Ты хоть там ночуешь? Дома? — спросил Джоэл, внимательно всматриваясь в лицо любимого. Под глазами у него залегли глубокие черные тени, щеки совсем ввалились, отчего высокие скулы торчали острыми выступами. Они ведь оба так и не отдохнули после бунта в юго-западных трущобах.

— Да какой это дом без тебя… — дернулись уголки губ Ли. Он прятал глаза, поводя плечами.

— Ночуешь? Не в цитадели уже? — настаивал Джоэл. Он не желал представлять, что Ли из глупой солидарности мучается в тесной клетке с ремнями. Без предписаний начальства не стоило терзать себя.

— Ну… Да. Сегодня планировал там поспать, — неуверенно пробормотал Ли. — Вот уже собирался, только тебя проведал сначала.

— Правильно. Не надо мучиться вместе со мной, — кивнул Джоэл. Но Ли только поднял глаза и, перегибаясь через стол, прошептал прямо в лицо:

— Джо, я не хочу, чтобы ты мучился. Может, я с Уманом поговорю? Ну, может…

Ли с силой сдавил руку, украдкой боднул в плечо, но быстро отстранился, когда из-за стопки книг вынырнул архивариус. Не стоило показывать своих чувств перед этим задумчивым сказочным гоблином. Он и так знал все обо всех, при этом почти никогда не показываясь на улицах.

— Ничего не надо, Ли. Скоро все само собой прекратится. Это не стоит твоих усилий, — вполголоса увещевал Джоэл, рассматривая, как тусклая настольная лампа отбрасывает полосатые блики на посеревшее лицо напарника.

— А если… если они отдадут тебя палачам? — срываясь на хрип, спрашивал Ли. Он больше не мог молчать и делать вид, будто по-прежнему весел. Им не хватало друг друга в равной мере на улицах и в цитадели. Сознание разделенности перерубало их, делило на две части единый слаженный организм, их команду, превращая в кошмар о половине рудокопа.

— С чего бы? Если я превращусь? Это возможно. Но нет, этого не случится, Ли. Не случится.

Джоэл сжал зубы. Он лгал, нагло лгал любимому Ли, хотя клялся никогда и ничего не скрывать от друга. На этот раз правда выглядела слишком обезоруживающей. Не оставалось слов, чтобы поведать о ней без содрогания и омерзения к собственной слабости: вот уже три ночи Джоэл упрямо видел далекий свет зеленого маяка, а вокруг него силуэты людей в черных одеждах.

Они парили, точно подхваченные незримым вихрем, Джоэл тоже летел, легко ступая по воздуху. Но стоило только приблизиться к ним, как охватывала паника, дикий ужас непознанного обрушивался огненной стеной. И сквозь зеленые отблески проступали истинные образы таинственных незнакомцев — скелеты или же полупрозрачные существа с бело-черной росписью на коже.

Лишь издали их танец напоминал гармоничное покачивание в такт неслышимой музыке. На самом деле вокруг них царствовала тишина, глухая и затягивающая, как зев самой глубокой и темной могилы. Они кружились безмолвно, но с жадностью тянули руки к Джоэлу, к живому, пришедшему из мира звуков и песен.

Разрушающие, армия Змея, олицетворения смерти — так их называл святитель Гарф. И прикосновение костлявых рук сулило мгновенную гибель, Джоэл чувствовал это даже во сне. Он отшатывался, стремясь обратно к стене, к городу. Разрушающие не позволяли пробиться к зеленому маяку, но смутный свет уже подсказывал, что это не яркий луч надежды, а обманный костер ловушки.

Разрушающие приглашали к себе людей, горьких безумцев, которые верили в спасение за пределами Вермело. Джоэл стремился прочь, он шел сквозь пустоту, сквозь Хаоc, и терял направление, скитаясь по морским волнам, слепо ища выход. А вослед ему несся насмешливый шепот самого Змея: