— Но что?..

Внезапно над головой просвистели болты.

— Арбалетчики! — крикнула Энн. — Прячьтесь!

Она прижалась к скату крыши. Остальные на противоположной стороне кинулись к печной трубе, обложенной красным кирпичом. Они попали на практически плоскую крышу трехэтажного здания, места им хватало, но они не знали, как действовать дальше. Гранаты не годились для применения в жилых кварталах. А стрелковое оружие им по-прежнему не полагалось.

— Это наши «старые друзья» из трущоб? — хмыкнул Ли, пока они все озирались в поисках путей отхода.

— Уцелели, гады, — прорычал Батлер с нехарактерной для себя злобой. Он кидал тревожные взгляды на крышу пекарни.

— Или они забрали арбалеты у военных, — трезво рассудил Джоэл.

— Да какая разница? Надо как-то добраться до них. Не ждать же, пока закончатся болты.

Но никаких идей не возникало. Стоило им высунуться, как двое или трое стрелков открывали огонь из окна верхнего этажа в строении напротив. Чердачный люк находился по ту сторону спасительной трубы, а за домом, куда они так стремились добраться, тянулся ряд прилепленных друг к другу одинаковых строений. И эта «надземная улица» слишком легко простреливалась.

— Что будем делать? — совещались друзья. Джоэл уже прикидывал, как кинет гранату в окно дома напротив, рискуя сам получить болт в грудь. И тогда он увидел силуэт Энн, которая обошла пекарню с другой стороны. В отблесках солнца развевались на ветру ее короткие волосы. А раскинутые руки напоминали крылья, но не жертвенного лебедя, а стремительного сокола, пикирующего на добычу. Их осталось мало в Вермело, и мало осталось таких людей, как Энн.

Она в нечеловеческом прыжке без помощи стимуляторов перескочила через целую улицу, рискуя упасть на милость безумствующей толпе. Арбалетчики не заметили, как разъяренная женщина вторглась в их убежище, выломав ставни квартирки рядом с их логовом: они слишком увлеклись расстрелом троих охотников за печной трубой. Джоэл чувствовал себя глупо со сжатой в руке гранатой. Ли вцепился ему в плечо, впервые хорошо отзываясь об Энн:

— Не надо. Верь в нее!

И Джоэл верил, украдкой выглядывая из-за угла. Он приникал лицом вплотную к шершавому кирпичу, почти стесывая кожу на щеке. Мимо пронеслось еще два арбалетных болта, но спустя пару минут из дома напротив донесся скрежет решительно выбиваемой двери, а затем истошный вопль, переходящий в свиной визг. Джоэл даже не думал, что мужчины способны так тонко и жалко кричать. Он быстро догадался, что опасность миновала: ее устранила Энн.

Она гордо маячила в окне, вешая вражеские арбалеты себе на плечо. Сами же бунтовщики сползали с подоконника разрубленными пополам тушками. С глухим шлепком они устремились на мостовую, а Энн только криво ухмыльнулась и снисходительно махнула друзьям:

— Учитесь, салаги!

— Пожалуй, мне еще и правда учиться и учиться, — только пораженно выдохнул Ли. Наверное, впервые он совершенно честно и открыто признавал чье-то превосходство.

— Вроде же сказали им, что нет у нас никаких сверхсомнов, — сокрушался Батлер, когда они двинулись вперед по плоским крышам типовых зданий, радуясь, что здесь-то им не преграждают путь.

— А кто нам поверил? — ответил Джоэл. — Нам вообще кто-нибудь верит?

— Выбиваешься из сил ради этого города, еще чтобы тебя считали врагом человечества, — обиженно морщился Ли.

Больше им никто не помешал миновать Квартал Ткачей и вступить в Квартал Охотников. Энн присоединилась на пересечении улиц, где дома по чьему-то странному проекту сливались посредством арки. Вскоре они добрались до длинной крыши ткацкого цеха и опрометью кинулись к цитадели.

— Проклятье! Они жгут наши дома! — громко возмутился Ли, когда они почти достигли цели. — Эй! А ну не смейте! Я там треуголку оставил!

Дым от пожаров струился из многих построек, старые перекрытия занимались быстро, высушенное временем дерево легко поддавалось натиску пламени. Джоэл и Ли жили с восточной стороны цитадели, бунтовщики пока же добрались до южной части Квартала Охотников. И веселились вволю: по улицам носились перья из подушек, из окон выбрасывали мебель, строя из нее ненадежные баррикады. Погромщики воспользовались тем, что хозяева тесных комнатушек брошены на ликвидацию восстания и сдерживания натиска на цитадель.

— Лишь бы не добрались до академии, — сжав кулаки, процедила сквозь зубы Энн. — Если с моими девочками что-то случится… Клянусь, я всех на куски порву. И бунтовщиков, и Умана.

Но ее слова заглушили новые выстрелы пушек. Похоже, гарнизон добрался все-таки до цитадели на помощь Охотникам. Иногда и они выручали ночных стражей, а не наоборот. Джоэл с неудовольствием оправдывал свою организацию: всему виной ясный день. И бунтовщики откуда-то прознали о невозможности применения стимуляторов.

— Нас убивают! Убивают! Охотники держат в подвалах психушки сверхсомна! Они натравили его на нас! — кричала толпа возле цитадели. Кто-то еще размахивал плакатами, а кто-то уже тащил таран, чтобы выбить усыпанные шипами ворота. Порой они казались входом в тюрьму, но теперь Джоэл оценивал их как последнюю преграду перед началом конца.

— Мы должны спускаться, — заключила Энн. Внизу большая группа охотников теснила погромщиков, не подпуская их к цитадели. Пушки гремели несколько в стороне, очевидно, отрезая восставших от подступов к Кварталу Торговцев. Ведь оттуда существовал прямой путь до Квартала Судей и Богачей. Хотя они отгородились от Вермело дополнительными стенами, отрезали себя от народного негодования. А вот жилища охотников оставались снаружи черного куба психушки, внутри им просто не нашлось места.