— Не время пугаться. С этим потом разберемся, — поторопил Джоэл.

— Сможешь перехватить Джолин сегодня на ее маршруте?

Ли ощутимо нервничал, но явно по другой причине. Он подскочил с места и принялся собирать бесценные бумаги в кожаную папку.

— Почему такая спешка? Ли? — навис над ним Джоэл.

— Ну, как сказать… Когда я получал код к шифру, пришлось кое-кого избить и оставить связанным, — обворожительно виновато улыбаясь, ответил Ли. — Боюсь, через пару дней его найдут товарищи революционеры. Можно предупредить гарнизон, но тогда расследование уйдет от охотников.

— Да что ж ты сразу не сказал, балбес! — снова хлопнул по столу Джоэл, с трудом сдерживаясь, чтобы не отвесить оплеуху напарнику.

Они никогда не дрались с Ли за пределами тренировочной площадки, до мордобития не доходило, несмотря на ссоры. Джоэл несколько раз повреждал деревянную обшивку мансарды ударом тяжелого кулака, когда что-то разобщало их с Ли. Но никогда бы он не посмел ударить любимого по лицу.

Но вот теперь хотелось, может, не по лицу, может, и не ударить. А схватить за ухо, как нерадивого ученика, и потаскать по столу, тыкая в бумаги. Да, добыть-то он шифр добыл, и очень быстро. Но какой опасности подверг Джолин и все их расследование! Охотникам разрешалось действовать грубыми методами, но исключительно от лица Цитадели. Ли, похоже, ощутил вседозволенность и перестарался.

— Когда ты шел к Джолин утром, ключа у меня еще не было, — оправдывался он. — Я как раз за ним пошел. И все получилось как-то случайно! Меня засекли, когда я влез в дом. Нам в любом случае надо все закончить как можно быстрее. Судя по шифровкам, у них проект в финальной стадии. Их надо арестовывать сегодня. Вот получить бы только все наводки!

— Ладно, успею. Если у Джолин есть постоянные клиенты-революционеры, она должна знать все адреса, — проговорил сквозь зубы Джоэл и спешно выбежал на улицу. Правая нога отзывалась огнем, но он научился игнорировать боль.

Он четко выучил маршрут Джолин, неоднократно до того сверяясь с картой города. Ходила она по часам, возле каждого дома не задерживалась дольше пары минут. Общение с клиентами не длилось долго, поэтому она и не знала подробностей.

Со стороны все выглядело в высшей степени невинно: булочница получает монеты за проданные пирожки. Но так как в Вермело был развит бартерный обмен, некоторые постоянные клиенты передавали ей отдельные предметы обихода: футляры для очков, маленькие кошелечки и прочую мелочь. В которую легко помещались скрученные листы шифровок. Ни один стражник не заподозрил бы, что так происходит.

Ли и Мио, которые рассказали Джоэлу об этой особенности обмена информацией, тоже не обратили бы внимания, если бы не признания Джолин. Только это и могло спасти ее. Хуже всего, что она не знала до конца, в чем состоит цель этого заговора. Из-за чего ценность ее как свидетеля для бастиона резко падала. Но не для революционеров.

Джоэл боялся, что ее попытаются убить. Он торопился, но сохранявшаяся хромота мешала быстро двигаться. К счастью, на улице сразу же попался знакомый окосевший рикша. Парень резко затормозил, как будто тоже узнал. Похоже, он благополучно продолжал работу, пусть теперь и не видел движения с одной стороны. Но люди, запряженные в повозки, развивали не такую скорость, как лошади, вымершие много лет назад.

— Гони в Квартал Садов! — проревел Джоэл, торопливо садясь в экипаж и практически оттесняя локтем другого замешкавшегося пассажира, который послал вслед тираду забористых ругательств. Но Джоэл ничего не слышал.

— Господин, другой конец города, — засомневался рикша, хотя уже резво тронулся с места.

— Плачу двойную цену, — без раздумий ответил Джоэл. Деньги его не интересовали. Время. В этот день ценность представляло только время. Плохо, что они не могли с Ли телеграфировать друг другу или передать с кем-то послания. Их самих отделяло от трибунала только решение Умана: они не имели права вести расследование без согласования с Цитаделью. Но сеть революционеров и народные бунты были связаны с появлениями уничтоженного Легендарного Сомна. Только на это и оставалось уповать как на последнее оправдание для себя и друзей.

— Все для вас, господин, — согласился рикша, и они понеслись вперед.

— Гони! Дело срочное!

«Извини, парень, если бы не нога, я бы тебя так не мучил, сам добежал. Но сейчас мне тяжеловато даже на собаках», — подумал вскоре Джоэл, немного приходя в себя. Рикша несся на предельной скорости. Ноги у него, к счастью, остались целы, хотя ранение тоже чуть не лишило работы. Джоэл на своей шкуре убедился, как это паршиво и страшно. Но теперь он не замечал ничего. Все ощущения тела испарились, точно рухнул гигантский занавес, оставляя грот голой сцены.

Замелькали улицы города, неработающие фонари, которые раньше зажигали ворванью, обшарпанные фасады, исписанные полустертыми лозунгами. Джоэл помнил, как они с Ли находили кричащие надписи бунтовщиков, но за лето их стерли, кое-кто даже покрыл штукатурку свежим орнаментом гризайли.

Город то ли восстанавливался для новой жизни, то ли готовился к неведомым потрясениям, старательно отвлекая себя от неизбежности. Зная о революционерах, которые никуда не делись после подавления мятежей, Джоэл уже ни во что хорошее не верил. Хотя нет, в одно хорошее верил: в Джолин.