– Хуже?

– Может статься у такого индивида нездоровые предпочтения.

– Нет! У меня все здоровое! – замахал руками Матис.

– Ты же в самом расцвете сил, - продолжила я, лукаво щурясь. – Хороший, ладный. Подстричься, побриться, помыться, да перестать вином баловаться. Взяться за голову и стать ответственным. Выбрать себе женщину по сердцу.

– Мы разного круга…

– Кто тебе указ? Неужто есть дело до пересудов кумушек да бездельников в таверне? Ты позволишь посторонним за тебя решать с кем жить и детей растить?

– Но у нее ребенок…

– Будет старший брат у ваших общих детей, - тут же нашлась я с ответом. – У тебя будет шанс научиться быть хорошим отцом. Ведь мальчику нужен наставник, а тебе помощник. И жена нужна.

– Думаешь? – растерянно произнес Матис.

– Это тебе думать надо. Я всего лишь дала тебе пищу для размышлений. Решать свою судьбу будешь только ты сам. Ну не вечно же ты будешь прятаться и ждать, что само собой рассосется? Пора уже все брать в свои руки.

– И что же делать? С чего начать?

– Ты видный мужчина, только надобно привести себя в порядок.

– А вдруг я ей не по нраву. Вдруг она уже и передумала… - всполошился Матис.

– Если женщина с ребенком, огородом и козой выбрала мужчину, то уверена, что она все обдумала, - я отхлебнула напиток и одобрительно цокнула языком. – Вкусно.

– Марьяна собирала, - потеплевшим голосом сказал мужчина. – Передала с кем-то из работниц.

– Чего ж ты их тиранишь? – наконец подошла я к важной для себя теме.

– Не так все.

– Вот ты бы согласился, чтобы Марьяна работала тут? С щелоком, да без продыху?

Он собирался ответить, но наткнулся на мой острый взгляд и потупился.

– Нельзя так. Иначе судьба тебя не одарит ни счастьем, ни радостью. И не будет тебе удачи.

– Ты меня проклинаешь?

– Выбирай сам, - я пожала плечами. – Хочешь оставаться тем, кого бояться или стать тем, кого уважают? Сам решай, какое наследие ты оставишь своим детям.

Матис уселся на собственное кресло, и я невольно хмыкнула. Он сейчас смотрелся совсем иначе. То ли оттого, что протрезвел, то ли оттого, что увидел цель в своей жизни. Одиночество и страх делает нас несчастными, а как говорил один известный писатель: несчастные люди делают несчастными других людей. Значит, счастливые распространяют счастье.

– Мне пора. Дела…

– А если мне понадобится помощь? Ну…- мужчина смутился, - с Марьяной.

– Так уж и быть, помогу сосватать, - решительно согласилась я.

– Сама лиса за меня возьмется?

– Да. Возмусь. Кто если не я?

В этот момент позади меня, со стороны входа раздался шум и топот ног.

Почему-то в голову пришла ассоциация с работой спецслужб, которые врываются в помещение с приказом упасть на пол. Именно в этот момент в комнату влетел высокий мужчина и заорал:

– Убери от нее руки!

От неожиданности я запрыгнула за кресло хозяина прачечной. А он сам испуганно икнул и вскинул ладони высоко вверх.

– Леся? Он тебя обидел?

Я выглянула из-за плеча Матиса и осипшим от страха голосом спросила:

– Рил? Это ты?

– Я! Пришел тебя спасти.

– Небесные лисы, - пробормотала я и на подгибающихся ногах обошла стол. – У меня сердце остановится от таких спасений.

??????????????????????????- Он тебя трогал?

– Нет, - пискнул толстяк.

– Нет, - повторила я для уверенности кивнула головой. – Никто меня не обижал и не трогал. Это мой клиент.

– Кто?

– Я же говорила про журнал женихов…

– Ты с ним хочешь связать свою жизнь? – тихо и угрожающе уточнил Рил.

– В этом городе много невест. И я в их число не вхожу.

Позади облегченно выдохнул Матис.

– И кто надоумил меня спасать? – проворчала я, шагая к выходу.

– Фанита сказала, что хозяин прачечной страшный индивид.

– Просто ему надо было умыться, - не согласилась я. – И оказалось, что он хороший дядька. А тебе то какой прок от моего «спасения»?

– Глупая ты, - буркнул Рил.

– А ты самый умный, как я погляжу. Вещи вон наизнанку надел.

Пока мой спаситель лихорадочно осматривал собственную одежду, я легкой походкой направилась вдоль улицы в сторону постоялого двора.

Глава 18

Когда я добралась до дома уже стемнело. Фатина ухватила меня за руку и потащила на кухню.

– Полегче, - попросила я.

– Закрой рот, - сурово припечатала подруга, а потом закрыла дверь. – Ты хоть понимаешь, что творишь? Как рискуешь?