После того как все это добро утолкала в Зинаидин рюкзак, я заперла дверь и направилась в банк. В карманах у меня лежали пачки немного мятых купюр с продажи вещей. Их хватило на довольно объемный пакет с аккуратными слитками из белого металла. Они были не очень большими, но довольно тяжелые. Сотрудница банка смотрела на меня как на умалишённую, но вслух лишь пожелала удачи и попрощалась. Уверена, она еще долго будет рассказывать про странную клиентку, которая скупила весь запас серебра в их отделении.

На телефон поступали сообщения от Петра и звонки, которые я игнорировала. Уверена, что ему нечего было мне сказать. Уж точно, ничего нового.

Наверно именно мое безразличие заставило мужа прийти к подъезду и выжидать меня у ступеней. Я напряглась, увидев его, но решила не менять планов. В конце концов время поджимало. Стоило помнить, что каждый час проведенный здесь равен дням или неделям в том. Сердце тревожно сжалось, от мысли, как нашу разлуку переживает Фанита!

Размышляя над этим, я направилась к ожидающему меня такси.

– Олеся, - воскликнул Петя, завидев меня. – Нам надо поговорить!

– Не о чем, - бросила я и скривилась от вида пышного букета в руках супруга. – И цветы тебе лучше отнести Маше. Она любит лилии. А у меня на них аллергия.

Мужчина смутился и принялся вертеть в руках презент.

– Ты уезжаешь? – заметил он наконец рюкзак за моими плечами.

– Хочу отвезти некоторые вещи на другой конец города.

Признаваться, что еду в деревню отчего-то не хотелось. С этого станется притащиться следом и ходить за мной хвостом. А мне еще надо разобраться с колодцем и тем, как им воспользоваться.

Рядом со мной фыркала лиса, которая объелась ветчины и не собиралась испаряться. Она вперевалочку отправилась к такси и уселась около закрытой дверцы с недовольным видом.

– Олесь, - протянул неприятный теперь мне голос, - мы же взрослые люди.

– Пошел отсюда, - фыркнула я с отвращением.

– Я имею права!

– Права твои заканчиваются там, где начинаются мои собственные. Подумай об этом. И кстати, - я протянула ему квитанцию. – Я выслала тебе данные на почту, но и это можешь забрать.

– Что это?

– Я все твои вещи отправила на склад. И оплатила трое суток хранения в контейнере. Если не сможешь забрать вовремя - сам внесешь деньги за оставшиеся дни.

– Какие вещи?

– Все, что принадлежит тебе, дорогой, - я подошла к машине и дала знак водителю, чтобы тот открыл багажник. – Кроме игровой приставки. Ее я подарила одному замечательному человеку.

– Что?

– Она была куплена за мой счет. И я распорядилась ею, как посчитала нужным.

– Так ты меня выгнала что ль? – растерялся Петя.

– Дошло? Долго же ты перевариваешь информацию.

– Послушай, мы женаты…

– Эта мелочь может тебя больше не беспокоить, - я села на заднее сиденье, пропустив лису на соседнее место. – Я подала на развод.

– Так ведь нельзя! – воскликнул мужчина и взмахнул букетом. – Это не по-людски!

– Странно, что ты заговорил об этом, - я помедлила закрывать дверь. – Я не должна тебе ничего, но дам совет. Начинай жить как человек. И отношение к тебе будет человеческое. Мы были несчастливы в браке. Я не снимаю с себя ответственность. Хотя и не ощущаю вины.

– Виноваты всегда двое.

– Чушь, - я хмыкнула. – Это отмазка для уродов. Никто не заставлял тебя мне изменять и вести себя как скотина.

– Но…

– Без «но», - отрезала я. – Хватит оправданий. Начинай нести ответственность за свои поступки.

– Не надо меня воспитывать.

– Я прощаюсь, Петь, - перебила я оскорбленного моим словами супруга. – Можешь на этот раз и впрямь считать меня мертвой. Но не смей говорить об этом окружающим. Не оправдывай свою подлость смертью супруги. Ты скоро получишь развод и можешь начать новую жизнь.

Захлопнув дверь, я кивнула мужчине за рулем и он тронул машину с места.

Оглядываться я не хотела. Позади оставалась квартира, в которой я прожила много лет. Люди, которых я знала. И человек, которого я считала родным и единственным.

– А единственная у меня только я сама, - сказала я лисе, которая деловито забралась на мои колени и позволила чесать свой набитый едой животик.

Автомобиль катил по дороге, на выезд из города. Я понимала, что никогда больше не вернусь сюда. И от этой мысли становилось странно пусто внутри. Не боли, ни грусти, ни сожалений я не испытывала. Я переворачивала страницу собственной жизни.