Шрифт:
Почему я не воспользовалась задним выходом?
Но теперь уже было поздно корить себя.
Сара осела на месте, потому что поняла, что все равно не сможет от него убежать. Повернулась и посмотрела на него.
Он перешел на шаг, и устремился к ней, качая головой, с нахмуренными бровями.
Затем ударил ее по щеке наотмашь, и она повалилась на землю.
– Вставай, - сказал он.
– Поднимай свою задницу.
Стивен схватил ее за руку и поднял на ноги. Повел ее обратно в дом, вверх по крыльцу и внутрь. Теплый солнечный свет исчез за ее спиной. Он захлопнул дверь. Сара плакала так сильно, что едва могла видеть от слез, а в ухе, на которое пришелся удар, звенело и пульсировало от боли. Он провел ее через весь дом к лестнице в подвал и спустил в холодную темноту.
– Ты жирная гребаная корова! Раздевайся! Тащи свою задницу к крестовине. Ты хотела сбежать от меня?
– Стив был так разъярен, что при крике его слюни разлетались в разные стороны.
– Повернись! Раздвинь ноги. Подними руки.
Он пристегнул ее к кандалам.
– Ты бегаешь от меня, сука? Мне нужно было бы сломать тебе твои чертовы ноги. Ты жирная свиноматка. Пизда!
– Пожалуйста, Стивен. Ребенок...
Это была ее единственная козырная карта.
Он расхаживал по подвалу с шипованным хлыстом в руке, хлопая им по джинсам. Кричал на нее.
– Ебаный ребенок! Пошла ты! Знаешь, что я должен сделать? Знаешь, что? Я должен убить тебя, маленькая сучка. Я должен убить тебя прямо сейчас, и к черту ребенка. Ты пытаешься убежать от меня? Хочешь позвать копов? Хочешь натравить на меня копов? Четыре месяца ты здесь. Четыре гребаных месяца я терпел тебя и твое дерьмо, и вот что я получил? Ты маленькая пизда. Я должен убить тебя и трахнуть твоего выблядка. К черту ребенка! Ебать твоего гребаного ребенка!
Стивен бросил в нее хлыст. Тяжелая узловатая рукоятка угодила ей в глаз. Он быстрым шагом направился к верстаку и вернулся с красным швейцарским армейским ножом в руке, на ходу вытаскивая длинное лезвие. Его глаза сверкали от ярости.
– Ты издеваешься? Хочешь натравить на меня копов? И что ты им скажешь? В чем ты меня обвинишь? Ну, как насчет того, чтобы дать им повод меня арестовать. Как насчет того, чтобы действительно дать им повод?
Он ударил ее ножом. В левое плечо.
Она почувствовала внезапный удар и обжигающую боль.
– Как насчет того, чтобы сделать это?
Он воткнул нож в ее внутреннюю сторону бедра. Боль была как от удара молота и змеиного укуса одновременно. Женщина откинулась на крестовину и закричала. В панике она смотрела, куда рука с ножом движется дальше. Лезвие уперлось в ее распухший живот.
– Как насчет того, чтобы...
– СТИВЕН, ТЫ УБЬЕШЬ РЕБЕНКА!
– завопила она.
Он замер, уставившись на нее.
Его лицо побледнело. Пошатываясь, он опустил нож, потом отвернулся от нее, посмотрел на пол, словно разглядывая там что-то, потом медленно подошел к верстаку, задвинул лезвие в рукоятку и аккуратно положил нож на стол. Затем просто стоял и смотрел на нее. Кровь лилась по ее боку, по бедру, по икре и скапливалась у ноги. Она висела на крестовине, дрожа. Всхлипывая, она со страхом смотрела на него.
– Нужно привести тебя в порядок, - пробормотал он. – Придется убирать беспорядок, который ты устроила. Пока Кэт не вернулась домой.
Это были практически его последние слова, обращенные к ней за последние три месяца.
Казалось, он потерял к ней интерес.
Сара была чертовски рада этому, но беспокоилась, почему это произошло. Он слонялся по дому, наливался пивом по вечерам перед телевизором. По утрам Кэт выпускала ее из Длинного ящика, а от все еще лежал в постели или только вставал. Она видела пустые бутылки. Бывало, что на его лбу без видимой причины выступали бисеринки пота. Он ходил с некоторой сутулостью. Его мышечный тонус, казалось, ослаб. Он выглядел почти таким же подавленным, как и она. Кэт говорила, что он беспокоится о деньгах - налоги и ипотечные платежи становились непосильными. Но Сара думала, что дело в чем-то другом.
Она не знала, почему ее пугало его состояние.
Что с того, что он был подавлен? Почему это должно меня волновать? Этот человек чуть не убил меня.
Тревога не проходила, а только с каждым брошенным на Стива взглядом только возрастала. Это было как затишье перед бурей, и этого она боялась больше всего.
Ее опасения переросли в нечто бесконечно худшее за неделю до Хэллоуина, когда она поднялась на чердак в поисках сменного мешка для пылесоса. И увидела, что они там хранили.
* * *
– Когда все закончится, я хочу найти другую, - сказал он.
Они лежали в постели спиной к спине. Кэт догадалась, что он не мог заснуть.
Она знала, что он имел в виду, и ей это ни капельки не нравилось. Ребенок должен был стать их связующим звеном. Ребенок должен был помочь ему остепениться. Как долго, по его мнению, это будет продолжаться? И со сколькими?
– Господи, Стивен. С ребенком в доме?
Он фыркнул.