Засохшая кровь окружала крошечные проколы от стреловидных пуль. Кожа на руках и ногах казалась еще белее, чем на черепе.

Но на восприятие увиденного влияли не конечности трупа и даже не отвратительное, ободранное до костей лицо.

Родимое пятно.

Знак Красной Cекты, - подумала она.

От сосков до паха леденящий душу узор тянулся в кроваво-красном совершенстве.

Как перевернутый треугольник, только с грубыми краями.

– Посмотри внимательно, - сказал Том, - и ты увидишь детали.

Она так и сделала, и вскоре, словно оптический фокус, начали возникать едва заметные несообразности. Темно-алые оттенки наводили на мысль о допотопном лице, пустых овалах вместо глаз и раскрытой пасти, похожей на бездонную пропасть.

Лицо из ада, - задыхаясь, подумала Шэрон.

Загнутых крючков вокруг сосков было вполне достаточно для рожек.

– Вот видишь. Я же говорил, что это выглядит жутко, - Том застегнул мешок и закрыл контейнер.
– У меня иногда бывают кошмары из-за этого лица.

Глаза Шэрон были закрыты, но призрак этого образа не исчез полностью. Она стиснула зубы, которые стучали от озноба.

– Когда я дошла до 400-го уровня в технической школе, я изучала некоторые тератологические и древние мифы, а также прошла полный курс демонологии. Я никогда не видела такой эмблемы, символа или рисунка.

– По той же причине, по которой ты никогда не знала, что Красная Cекта поклоняется демонам, - напомнил Том.
– Вся эта информация строго засекречена. Никто не имеет к ней доступа, кроме разведки Федерации и Kорпорации Oбороны, а также Папа и несколько его епископов в Совете Безопасности Ватикана.

– Но ведь ты же какое-то время работал в федеративной разведке, - напомнила ему Шэрон.
– У тебя очень хорошая осведомленность. Что ты еще знаешь?

Хитрая улыбка Тома вернулась.

– Я бы не рассказывал тебе ничего из этого, если бы не думал, что ты - классная. В конце концов, ты же можешь проболтаться. Тогда меня упекут в лунный дисциплинарный исправительный центр до следующего тысячелетия.

– Ради всего святого, я не проболтаюсь!

Ей показалось, или его глаза действительно блуждали по ее груди?

– Помнишь, какую панику пять лет назад вызвала трансформация кристаллов?
– начал Том.

– Новейший генномодифицированный наркотик, - вспомнила Шэрон.
– Органические нано-частицы попадают в кровоток и создают свои собственные мозговые рецепторы в височной доле. Мгновенная клиническая зависимость после одного использования. Во время спецоперации Kорпорация по борьбе с наркотиками уничтожила все лаборатории. Проблема решена. Но это была не Красная Cекта, а Kорейский Kартель.

– Это была Красная Cекта, - поправил Том.
– Естественно, в новостных голограммах говорили, что это корейцы, но на самом деле это была Красная Cекта. И не Kорпорация по борьбе с наркотиками проводила операцию.

– Федеративная разведка?

– Ага. Они уничтожили все региональные лаборатории по всей Федерации меньше, чем за восемь часов. Но распределительный пункт находился в Старой Вифезде, в районе гетто. Когда спецназ совершил налет на это место, там был только один член Красной Cекты, и он заминировал все это место противопехотными минами.

Прежде чем нажать на курок, он прокричал: Смерть Христианской Федерации и всем врагам Килукруса!

– Килукрус?
– спросила Шэрон.
– Мне такое имя ни разу не попадалось во время учебы. Звучит по-гэльски, или на языке доримской Британии.

– Ты забегаешь вперед. Видишь ли, это еще не все...

Слова Тома оборвались при внезапном пронзительном звуковом сигнале, который, казалось, исходил из его пояса.

– Какого хрена?

Он вытащил из-за пояса небольшой черный прибор с маленьким видеосканером.

А потом у него отвисла челюсть.

– Что случилось?
– спросила Шэрон.

Но Том мгновенно впал в панику. Своей лапищей он схватил ее за воротник униформы, и через долю секунды он уже практически вышвырнул ее в открытую дверь.

– Убирайся!
– крикнул он.
– Убирайся отсюда ПРЯМО СЕЙЧАС! И закрой за собой дверь!

– Но...

– НЕМЕДЛЕННО, черт побери! Здесь блядская бомба!

Сердце Шэрон, казалось, на мгновение остановилось. Но когда она повернулась к выходу из морга, то остановилась на полпути.