Так меня и нашли там, спустя час, полуживого и почти сваренного в кипятке. Потом была боль телесная, по всему телу. Вся кожа сходила кусками, висела тонкими лентами. Я терпел, пока меня мазали вонючими мазями и бинтовали, терпел пока кололи уколы и ставили систему. Из дома не выходил, все время был у себя в комнате, кроме дня самих похорон, куда меня привезли, осторожно закутав в одеяло. Поставили у могилы и дали попрощаться с отцом. Я дал клятву матери, я ее сдержал и да, я сделал нереально поганую вещь. Месть не стоит того, что бывает после нее, никакого морального удовлетворения она мне не принесла, ни в чем.

Уложила Дашу и немного посидела рядом с ней, рассматривая спящую дочь. Какая же она маленькая, беззащитная. У нее нет никого, кроме меня, совсем. Что если со мной, что-то случится? В жизни все бывает: болезни, несчастные случаи, да много что, может быть. С кем останется дочка? Раньше я об этом не думала и как-то не представляла такой ситуации, но сейчас задумалась.

Если я выйду замуж за Сергея, то что будет с Дашей, если меня вдруг не станет? Сергей никогда не нравился Дашутке, да и возраст у него довольно большой. Мы не знаем, сколько нам отведено, а моя дочь еще совсем маленькая, кто о ней позаботится? Я, конечно, не одобряю Артема, как человека, но ближе него у моей дочери все равно никого нет. И она никому не нужна кроме меня, но возможно, отец станет для нее защитой и опорой, как для меня был в свое время мой папа.

Воспоминания о моем детстве нахлынули яркими картинками: вот, я учусь стоять на коньках, папа рядом, держит меня, вот, мой первый концерт, он смотрит на меня не отрываясь из зала с ободряющей улыбкой на лице. А вот папа ведет меня к Артему в день моей свадьбы, вкладывает мою ручку в широкую ладонь будущего мужа, отдает ему, под его защиту. Кто бы знал, что принесет нам всем утро?

Мой отец был хороший человек, он не мог никого предать или обмануть, я точно знаю. Бизнес порой очень жесток, там нет друзей, нет родных. Полагаться ты можешь только на самого себя, доверять только себе. Когда в дело входят большие деньги, тут не до сантиментов или ты, или тебя. Может, я что-то не знаю про своего отца и во мне до сих пор живет его образ идеального мужчины? Неужели я ошибалась, и отец сделал что-то гадкое и такое, что разрушило жизнь целой семьи? Артем так уверен в том, что именно мой папа предал Нефедова, а если нет? Стоит — ли узнавать сейчас правду, что она может изменить? Обелить имя моего папы в глазах мужа? Только с того света, к сожалению, уже никого не вернуть. Доказать Артему, что он был неправ? Не вижу теперь смысла, делать это.

Захожу в свою комнату и переодеваюсь в теплую пижаму. В квартире немного прохладно, отопление еще не дали, поэтому быстро ныряю под одеяло, стараясь согреться. Двери в наши комнаты с Дашей открыты, в коридоре горит маленький ночничок в виде смешной мордочки панды. Дочка спит спокойно, но бывает, когда переволнуется, может забраться в мою кровать. В этом я и убеждаюсь, когда просыпаюсь и нахожу под боком сопящую Дашку. Пришла ночью и теперь спит. Могу любоваться дочерью часами, до сих пор удивляюсь, что я выносила и родила этого ребенка. Ведь после того, что случилось, я была уверена, что не смогу доносить Дашку. Я почти не поправлялась, даже худела, врач ругалась, ставила мне анемию, только после шестого месяца я начала набирать вес и появился живот.

Рождение дочери было для меня само по себе чудом, которое я не смела ждать. Думала, что-нибудь случится, слишком много несчастий было в моей жизни за последний год. Но нет, Дашка родилась маленькая, хрупкая, но здоровенькая и такая крикливая, что ее можно было услышать на другом этаже небольшой больницы. Я тряслась над ней, как курица с птенцами, отпустило, только когда Дашка уже твердо стояла на ножках. Да и то не совсем, по крайней мере перестала вскакивать за ночь раз пять или шесть, чтобы проверить, как спит моя дочка. Я была сумасшедшей матерью, замирала от каждого чиха и кашля своего котенка, но слава Богу взяла себя в руки и успокоилась.

— Мама, — лезет обниматься ко мне дочка, глазки еще сонные, волосы спутались.

Прижимаю ее к себе, наслаждаясь несравнимым ни с чем запахом своего ребенка. Целую ее в щеки, так и лежим обнявшись несколько минут. Вылезать из кровати совсем не хочется: так уютно в пижамах под толстым пуховым одеялом. Нашу идиллию нарушает звонок моего телефона. Недовольно морщусь, смотрю на экран — Артем:

— Рита, машина будет у вас через сорок минут, — без приветствия начинает муж, — Отвезет маму с Дашей в садик, а потом тебя в клинику. Ты там уже записана на прием и на сдачу всех необходимых анализов.

— Артем, — возмущаюсь я, — Ты ищешь во мне какую-то болезнь, чтобы отнять дочь? — забываю, что Дашка рядом и все слышит.

— Рита, думай, что хочешь, — устало произносит Артем, — Машина ждет, не забудь, что тебе нельзя пока есть и пить, — муж сбрасывает звонок и тут же снова перезванивает.

— Что еще?! — возмущаюсь недовольно.

— Дай мне дочь, — глухо говорит Артем и я передаю телефон Дашке, которая тут же начинает болтовню с отцом.

Какое-то время слушаю их разговор и тихо слезаю с кровати, выхожу из комнаты. Как бы мне не нравилось, но я рада, что у дочери теперь есть отец и бабушка, мне так спокойнее. Не думала, что признаюсь в этом себе, но это правда.

Через полчаса мы с Дашей готовы, и выходим из дома, ныряя в теплый салон иномарки, где уже ждет Наталья Геннадьевна. Бабушка улыбается, обнимает и целует Дашу.

— Здравствуй, Рита, — кивает она мне и слова все внимание внучке, — Даша, ты за ночь подросла еще немного что ли?

— Конечно, бабуля, дети во сне растут, — заявляет дочь, и я всю дорогу до садика слушаю их разговор, но не вникаю.

Мне не хочется ехать в клинику, но Артем меня замучает, своей внезапно проснувшейся опекой. Все у меня нормально, ну подумаешь, ломит иногда все мышцы, подташнивает, голова кружится, но это акклиматизация, все пройдет. Приехать из такой жары в Россию, где уже на удивление так холодно в октябре, да и нервотрепка с этим разводом, судом и садиком. Я не понимаю его наигранную, как мне кажется, заботу, но чтобы отстал, проверюсь. Тем более я бы сама не смогла оплатить все эти процедуры, со счета внезапно пропали деньги. Неужели Сергей все забрал обратно? Нужно будет уточнить в банке, а то у нас с Дашей осталось на жизнь совсем ничего, а нужно покупать зимние вещи, платить за квартиру, садик. Да и на работу устраиваться пора. До суда чуть больше месяца, а я все лентяйничаю. Завтра с утра сяду за ноутбук и буду искать, надеюсь, этим моим планам никто не помешает? Хотя да, завтра мы едем к Артему, совсем забыла. Чуть не застонала вслух, могла бы напугать Дашку. Придется ехать к Артему в гости, ах, как не хочется и в то же время что-то теплое зарождается внутри. Снова увидеть его, услышать его голос, посмотреть в глаза, да, я самая настоящая дура, которая все еще любит эту сволочь. Идиотка.