– Откуда здесь собаки? – спросила Маша у старшей фрейлины.

– Его Величество любит собак. В отличии от некоторых, они всегда сопровождают Короля на праздниках.

– Вот стану я королевой и вы, Эстер, не попадёте ни на один праздник. А собаки, ладно уж, пусть будут.

Старшая фрейлина зажмурилась, и надо думать, у неё на языке много чего вертелось…

За дверями наступила тишина. Затрубили горны, Маша вздрогнула. Двери перед ней распахнулись.

Слева и справа её приветствовали гости и свита Короля. На возвышении стоял Имре и протягивал ей руку. У Маши от волнения и счастья подкосились ноги.

Она увидела всё сразу: как мириадами точек отражаются огоньки свечей и факелов на мраморном полу. Колонны, уходящие в бесконечную высоту потолочных сводов увиты гирляндами цветов.

Мужчины и женщины в роскошных одеждах, шитых золотом.

Имре, такой красивый, в голубом камзоле и тёмно синем плаще, подбитом горностаем.

Мин, торжественно, откуда ни возьмись прорезавшимся голосом объявил:

Принцесса Беатрис…невеста Короля. Свадьба состоится через семь дней!

Раздался неописуемый гвалт рукоплесканий, трубили горны, собаки с перепугу лаяли, заводя друг друга, – зрелище похлеще наших новогодних салютов!

Имре поднял руку. Всё стихло, угомонились даже собаки. Всех пригласили к столу.

– Что за мода появляться в одних и тех же тряпках? – Король, не поворачиваясь спросил раздражённым тоном,: – Вам не передали платья, украшения?

– Мне не передали туфли. Не могу же я надеть зелёное платье и малиновые башмачки. Украшений не приносили.

– Ну, сегодня то вы придёте? – Король недвусмысленно смотрел ей в глаза.

– Ваше Величество, у вас все дороги ведут в постель?

– Не ведут, а приводят!

Маша скромно опустила голову.

Заметила Мина, исподтишка наблюдающего за ними.

– Ваше Величество, можно мне задать вопрос?

Он со вздохом повернулся к ней, ожидая глупости не от мира сего. Казалось, лицо Короля спрашивало:

– Ну, что ещё?

– Ваше Величество. К вам съехались гости. Но среди них нет моей матери. Она выехала раньше меня на неделю. Где она?

Имре взглянул на Мина.

Тот развёл руками.

– Мать её Светлости не въезжала в город.

– Тем не менее, она выехала две недели назад.

– Сию минуту вышлю дозор вдоль всех дорог. Узнают. Найдут. Доложат.

Мин исчез.

– Давайте поедим. Я голоден.

Имре умудрялся оборвать беседу так внезапно, что Маша терялась в догадках: всё хорошо, или надо начинать волноваться. С другой стороны, она сама подавала реплики, за которые можно прибить. Чего , спрашивается, опять с вопросами полезла?

Машу проводили к столу.

Всё ломилось от закусок, горячего. Много птицы, мяса. Горы фруктов удивляли своим разнообразием.

Что Машу просто бесило, (и к этому ей никак не удавалось привыкнуть), так это то, что люди ели вдвоём, втроём из одной тарелки. Таковы были правила, никто не мог отказаться. Иначе могли заподозрить в злых умыслах, например в желании отравить кого то.

К счастью, к Маше в тарелку никто не лез. Зато её атаковали псы, таща со стола всё, что им нравилось.

Всё это время стоял неописуемый шум. В центре зала без остановки выступали артисты, клоуны.

Праздник продолжался до утра. Градус веселья повышался с каждой минутой.

Завидев приближающегося к ней певца, Маша неприятно поёжилась. Нет, нет. Только не песни. Она терпеть не могла, когда на сельских праздниках начинали петь частушки подвыпившие женщины. Кто в лес, кто по дрова, с прихлопываниями, с повизгиваниями.

К Маше подошёл шут с какой-то балалайкой и стал петь на своём языке с подмигиваниями и жеманством. Пел явно что-то скабрезное. Гости ухахатывались, а шут скакал козлом вокруг будущей королевы.

Маша несколько раз просила его отойти. Тот никак не мог угомониться. Маша уже проходила такие уроки буллинга в школе, когда её обзывали "жирная". Поначалу она просила, умоляла не обижать её, чем только веселила нападавших. Один раз дав в морду обидчику, заткнула фонтан гадости раз и навсегда.

Теперь с любым наездом разбиралась сразу, на месте. Лично.

Девушка чётко услышала, что шут, поясничая, произнёс имя Короля. Не раздумывая она схватила поднос с мясом и со всей силы жахнула им по голове шута. Тот выронил балалайку и сел на пол. Над ним уже нависла Маша с вилкой в руке.