— Ну и сравненьица у тебя, коллега…

— Мне можно, я в деревне вырос, — откликнулся Лидар. — И вообще, у меня на малой родине ходила поговорка о том, что две бабы всегда поймут друг друга скорее, чем баба и мужик или два мужика.

Итен усмехнулся:

— Если Ирвина услышит от тебя такое, сразу развеет по ветру.

— Потому я и говорю не при ней, а при тебе, — отмахнулся Лидар. — В крайнем случае буду требовать, чтобы меня расстреляли, а потом похоронили с почестями.

Итен оборотил взгляд на потолок.

— Одевайся, собирайся и приводи в порядок воронье гнездо на голове, — напутствовал Лидар. Не аристократ чай, чтобы вставать к обеду и в неясно каком виде. Опять же, это у драконьих, мать их, владык есть время страдать и заламывать руки, а мы грубое отребье в полицейской форме, нам ахи-охи не положены по инструкции.

* * *

До участка взяли самоходку. Итену аккурат хватило времени проветрить голову и узнать последние новости, купив газету. Для этого не пришлось вылезать из самопередвижного экипажа; подходить к круглой будке с пристройкой-голубятней, расположенной посреди площади не понадобилось тоже. Было достаточным вытащить мелкую монету и, присвистнув, выкинуть в окно, проговорив вслух: «Газету, пожалуйста». Спустя примерно минуту в окно влетал голубь и преобразовывался в издание. Прочитав, газету можно было ее выкинуть: она снова превратится в птицу и улетит к будке.

Итен не знал, как именно работает газетная магия, но предполагал, что голуби-издания одни и те же, только статьи меняются каждодневно. Новости, к слову, не обрадовали и не удивили. Писали о скандале на маскараде. Нацепив на себя вид участника переполоха, автор обличительной статьи уверял, будто в особняке Дракаретта поцапались меж собой две любовницы означенного лорда. Обе — могущественные маги. А потому в какой-то момент они увлеклись, не рассчитали сил, чуть не приведя к обрушению здания. Скандалисток обезвредили сотрудники секретной императорской службы.

«Доколи, — возмущался автор, — нам придется терпеть неприличное поведение высшего сословия? Я бы еще мог понять чувства несчастных дам. Они наверняка пребывали в глубочайшем потрясении и не отдавали себе отчета в мыслях и действиях. Я уже пишу ходатайство на имя его императорского величества помиловать их. Надеюсь, мои читатели присоединятся и тоже напишут высочайшей особе. Но каков подлец лорд Дракаретт! Иметь роман с обеими, тогда как неженатому гранвильцу сложно найти себе супругу!»

Далее автор и вовсе опускался до мало понятных стенаний, в которых жаловался на судьбу и просил незамужних читательниц, если они добры, одиноки и отзывчивы сердцем, писать уже лично ему.

— Да… — протянул Итен.

— Чего там? — заинтересовался Лидар.

— Нет уж, я этот бред пересказывать не стану. Читай сам, — протягивая ему газету сказал Итен. Лидара уговаривать не пришлось, он принял листки и погрузился в очередную сплетню, периодически хмыкая и фыркая на пафосных оборотах писак.

Итен уставился в окно. За ним проплывали дома и прохожие, редкие кусты и деревья. Серое небо способствовало размышлениям.

Маска не впервые скрывалась так, чтобы маги-поисковики не могли обнаружить следов. Исчезала из их мира в тонкий: к создательнице. Это предположение больше не казалось Итену неверным. Пожалуй, наоборот. Особенно в свете того, что произошло с ним самим, не говоря об окончательно изменившей памяти. Лидару пришлось активировать артефакт и дать Итену прослушать собственный рассказ, только после этого ему удалось восстановить ход событий.

— Я начинаю сочувствовать аристократу, — рассмеялся Лидар. — Подумать только!

— Думаю, ему все равно, как развлекается чернь вроде нас с тобой, — сказал Итен. — И знаешь, меня тоже все устраивает. Было бы многократно хуже напиши пресса правду.

Лидар пожал плечами, а вот самоходка «ответила» въездом в колдобину. Кабина качнулась, не ожидавший подобной подлости Итен сильно приложился плечом о стенку, а головой об потолок.

— Не везет тебе сегодня, — заметил Лидар. — Не… ну какая же дрянная баба, а?

— На то и преступница, приговоренная к казни, — философски заметил Итен. — Можно подумать, мы обычно имеем дело с кем-то другим.

— И сильная к тому же.

Вот это тревожило больше всего. Среди и магов, и обычных граждан попадались подонки всех мастей. Умение повелевать вышними матерями отнюдь не скрашивало гадость характера. Да и натворить и те, и другие могли серьезных бед. Магия уже как два столетия была доступна всем и каждому. Частично на ней, частично с помощью пара летали дирижабли и ходили корабли; освещались улицы по ночам; грелась вода в чайниках и в ванных; приготовлялась пища и производилась уборка в отсутствии хозяев. Ох, да много чего еще. Не будь магического лекарского искусства, тривиальный перелом пришлось бы лечить месяцами, не говоря о возможности неправильно сросшихся костей и прочих мучениях. Магия здорово улучшала качество жизни всех без исключения. Для ее использования вовсе не требовалось родиться со способностями, обыкновенному человеку достаточно было взять в руки артефакт и вложить в забарахлившее устройство, либо навесить на себя.

Кто опаснее: талантливый неумеха, добивающийся невозможного, поскольку не подозревает о законах бытия, или выпускник университета с красным дипломом, осознающий последствия и цену применяемых заклятий? А может, обычный преступник, которому в руки попал накопитель магической энергии и вскружил голову видимостью вседозволенности?

Жертвам все равно домагичит ли убийца до сердечного приступа. Да и сотрудникам правопорядка безразлично тоже: они так и так постараются прибить ублюдка поскорее. Опять же, у магов имеется предел в виде собственного резерва, очень капризно реагирующего на искусственные накопители. Бытовые приборы ломались у Итена гораздо чаще, чем у людей обычных: простецов, как еще называли. Такое же положение обстояло с созданными специально для нужд полиции амулетами связи и прочими предметами подобного типа. Самоходчик сдерет с них дополнительную плату именно поэтому. У самоходки, видите ли, из-за пассажиров-магов колодки источаются, рулевое колесо скрипит и мотор барахлить скоро начнет.