Собственно, версия о такой вот твари, окончательно стала основной после посещения ими уютной улицы, стонущей под гнетом Сопля.

— У…у-у, — хныкало существо. — Псти…

Не рептилия… вернее, не совсем. Итен, по правде говоря, плохо представлял, что оно такое и насколько разумно. Слова, вроде бы, понимало и могло говорить. Впрочем, при сильных ментальных способностях — а без них как бы оно цеплялось к жертвам? — подобное несложно.

В деревнях такое кликали болотниками за любовь селиться под гатями, лихими лесниками и как-то еще. Несколько похожих существ разбойничали по зимним трактам, но не сказать, чтобы были очень уж опасны. Любой путник, запасшийся соответствующим оберегом, отпугнул бы, а деревенские еще и заговоры знали, прикалывали к одежде веточку рябины, когда шли в лес, и ее вполне хватало. Но вот этот болотник как-то пробрался в Гранвиль и превратился в неожиданную проблему для жителей.

К слову, из-за их же, жителей, глупости. Потому как не им, всем таким-разэтаким городским, верить в побасенки деревенского отрепья и, тем более, рябиной карманы забивать. А как решит кто, что не местные, а понаехавшие да перебравшиеся?

Итен подобных фанаберий не понимал. Они попросту не умещались у него в голове. Лидар лишь посмеивался и обращал его внимание на то, что глупость проявляют-то именно понаехавшие-перебравшиеся. Пусть не в первом поколении, но втором-третьем. Поскольку слишком кичатся положением столичных жителей и до дрожи не хотят, чтобы кто-нибудь подумал о них как о бывших деревенских. Может, прав был, может нет.

Управление предупреждало людей, живущих рядом с набережной, настаивало на ношении оберегов от любого воздействия, в том числе ментального. Полицейские к стандартным амулетам носили с собой рябину.

Итен не носил ничего. Он заимел привычку гулять по набережной и «терять» мелочь. Переступить через принцип не подавать никому и никогда он сумел лишь так. И именно на набережной он скрывал полицейский значок, чтобы тот не привлекал внимания. Осанкой и внешностью он не походил на боевого мага. Давняя история с внушением дракона привела к тому, что зацепить его зовом не выходило. Он мог лишь для вида поддаться, но прекрасно осознавал себя и мог прекратить повиноваться в любой момент.

Но надо же было существу подловить его именно сейчас! Видать, обида на Дракаретта сыграла роль маячка, а может, твари просто хотелось жрать, а тут такая лакомая добыча вывалилась из портала.

— Я ведь жалкий. Я жалкий. Я безобидный… — всхлипывая, причитало существо.

— И жрать хочешь, — подсказал Итен.

— Д-да… — пробулькало в ответ.

Виски сдавило. Итен мотнул головой, скидывая воздействие. С таким попробуй согласись, в миг заворожит и сожрет всю имеющуюся жизненную силу.

— Т-ты непральный. Совсем-совсем непральный…

— Знаю.

Итен скосил взгляд. В свете фонаря блеснуло ледяное лезвие. Оно скрывалось в, казалось бы, самой обычной кривой палке, с помощью которой существо передвигалось. Не возникало сомнений, именно оно выдвигалось с щелчком, впивалось под лопатку и выжимало все возможное, передавая через дерево хозяину. А труп потом просто падал в воду. Лед и вода не оставляли следов, последний отголосок магии заживлял рану, и полиции оставался лишь утопленник по неизвестным причинам сведший счеты с жизнью.

— Ма-о-йо! Последнее отобрать у инвали-ида хочешь? — застонало существо, проследив за его взглядом. Оно снова потянулось в его сторону трехпалой конечностью, совсем на чуть приблизившись.

— Не стоит, — предупредил Итен, очертив между собой и тварью в воздухе полукруг. Не возникло какой-либо преграды, но существо отпрянуло и заскулило. — Полиция Гранвиля. ООМП — отдел особых магических преступлений.

Амулет связи привычно лег в ладонь. После насыщенного дня, вечера и половины ночи самолично тащить преступника в управление Итену не улыбалось. Однако прежде, чем он осуществил вызов дежурного, его внимание привлек плеск. Странно мелодичный он заставил его вздрогнуть. Нежный звон арфы не заставил себя ждать, а затем все его существо затопил голос воистину волшебный.

* * *

— Во славу героям, в бою побеждающим, ныне слагаю я оду свою, ибо…

— Прекрати, а? — попросил Итен, тяжело опускаясь на стул напротив друга.

— А чего прекрати-то? — не понял Лидар. — Ты злыдню заловил?

— Заловил, — согласился Итен.

— Ты наш град освободил?

— Освободил, — вздохнул Итен.

— И теперь воитель наш, тот, кто город нынче спас…

— Ли, а к чему Ру-а мерещится?

Лидар поперхнулся на полуслове и вмиг посерьезнел.

— А ты уверен, что именно Ру-а, а не кто-то из морского народца решил поразвлечься? Среди них, знаешь ли, шутники встречаются.

Итен подавил излишне мечтательную улыбку и прикрыл глаза. В них тоже могло отразиться всякое.

— В два часа после полуночи на безлюдной набережной? Ну-ну. Охотно верю.

— Во-первых, не такой и безлюдной, раз там ты был и это… этот. С чего ты взял-то? — Лидар всплеснул руками.

— Золотоволосая дева. Именно дева, а не рептилия, Ли. От которой идет легкое перламутровое свечение. Далеко, но лицо миловидное и живое. Она словно колышется при каждом ударе ветра. В руках — арфа. Вместо ног — хвост.