По земле от моих ног бежала белая изморозь, превращая всё вокруг в хрупкий лёд. Я даже не помню, как появились наши воины, каким образом смогли меня остановить. Очнулась уже на руках у Буреслава. И по одному только взгляду поняла, что маму я не смогла спасти. Так и скулила, зажимая себе рот кулаком, чтобы не привлечь своим плачем врагов.

Но те раненные, которых успели вытащить воины Сов, да и сами воины уже успели разнести весть о том, что у Саяны Сумеречной пробудился дар, да такой силы, что без всякого обучения едва ли не вровень с матерью или братом встала. Буреслав был намного старше меня, его мама принесла в своём первом браке. Он рано ушёл на войну. Вёл наши крылья сначала как один из воевод, а потом принял на шею тяжёлую гривну военного князя. Правили кланом Верховные шаманы или шаманки, а вот в бой Совы шли за избранным или приглашённым князем.

Уже тогда Буреслав носил боевые рукава. Особым образом скованные из металла и зачарованных камней латные перчатки, закрывавшие руки от кончиков пальцев до самых плеч. Я уже и не могла вспомнить брата без этого верного орудия шаманов, идущих тропой войны. Тело он оставлял открытым, чтобы иметь возможность наносить усиливающие заклятья знаки прямо на кожу.

А тогда, в свои семь, я замкнулась от мира после смерти мамы. К чему мне этот дар, если не помог уберечь её? Если он её позвал, увёл от меня? И видеть, как встречают и провожают меня полным надежды взглядом, я не хотела. Я тогда решила, что не приму этого дара. И пила настой тень-травы, чтобы дар больше не проявлялся.

Ранним утром, в туманном сумраке я сбегала из нашего домика, спрятанного в ветвях могучего кедра. И пряталась среди ветвей других лесных исполинов.

– Уютно у тебя тут, - опустился рядом со мной на ветку брат.

– Это моё место, я тебя сюда не звала!
– буркнула я, пряча нос в коленях.

– Неужели у младшей сестрёнки не найдётся места для усталого брата?
– приподнял в изумлении бровь Буреслав.

На брата я всегда смотрела с восхищением. Высокий, стройный, с каменными мышцами, что жгутами покрывали его тело. Он был гибок и ловок, двигался бесшумно и стремительно, а его удары были смертоносны. Да и сам он был подстать своему имени, как росчерк молнии в небе. И ярко-голубые глаза, под чёрными, словно углeм подведeнными бровями, лишали покоя ни одну девку в Гнездовище.

Вот только выглядел он старше, чем был на самом деле. Да и несколько борозд тонких шрамов от уголка губ через весь подбородок, словно намекали, как давно он ходит по краю. Разве могла я оставить его без тепла?

Ворча, что раз спряталась, то наверное хочу, чтоб меня никто не находил, полезла в дупло, за бутылью с горячим отваром липового цвета и небольшим туеском. Внутри было наше, лесное лакомство. Подмороженная брусника, ядра кедрового ореха и мёд. Сок брусники смешивался с мёдом и наполнялся смолисто-масленной сладостью орешков. Ничего сложного и замысловатого, но мы с братом обожали это угощение. Эх, знал бы кто какой на самом деле сладкоежка мой брат, военный князь Буреслав Сумрачный!

По привычке влезли ложками в один туесок. И отрывались от уничтожения лакомства только чтобы сделать глоток другой отвара.

– Всё? Точно больше нет?
– с тяжёлым вздохом и надеждой во взгляде спросил брат.

– Держи!
– протянула я ему второй.
– Этот точно последний. Больше с собой не брала.

– Говорят, ты дар не привечаешь. Тень-траву на лунной воде настаиваешь.
– Начал брат, облизывая ложку. Теперь, когда первый голод утолeн, он явно собирался кушать смакуя, с удовольствием.

– Ни к чему он мне!
– резко махнула рукой я, напугав Гаруна.
– Из-за него...

– Мама погибла?
– договорил за меня брат.

– Да, она сказала, что дар её зовёт!
– уставилась я на брата.
– Этот дар только беды приносит!

– Ты права, - важно кивнул брат, соглашаясь со мной.
– И не права тоже.

– Зачем?
– удивилась я, наблюдая, как брат одним махом руки разметал полянку уже побелевших одуванчиков.

– Сила вырвалась, - пожал плечами он.
– Вот и навредил. Была полянка, а остались комья перевёрнутой земли. И это дар. А вот смотри, и это тоже дар.

Зонтики одуванчика запорхали вокруг моей головы, превращая меня саму в большой одуванчик.

– Красиво!
– улыбнулся брат.
– А вон, смотри туда. Видишь, птенцы замерли? Родители, наверное, за добычей полетели. А вон хорёк. Учуял гнездо, похоже, и собирается напасть.

Брат подмигнул мне, а хорёк остановился в недоумении, покрутился на одном месте и быстрой молнией метнулся по веткам и убежал.

– Ты защитил их!
– засмеялась я.

– Да, Саяна, и это тоже дар. И дан он нам не просто так. Что могут птицы против пламени драконов без помощи дара, без защиты шаманов?
– уже серьёзно ответил брат.
– Я не буду тебя неволить, и приму твоё решение, как своё. Только вот на той поляне выжили почти четыре десятка раненых. Потому что твой дар пробудился и позвал тебя на защиту.

Брат тогда исчез так же незаметно, как и появился, оставил после себя только пустой туесок. Вот только привычка появилась осыпать мою голову при встрече зонтиками одуванчиков. А я, спустившись с дерева, решительно направилась в Гнездовище, и постучала в дверь самой старой нашей травницы.