А вот новые знакомые раздражали. Пожар их тоже совсем не заботил. Все внимание вампиров было сосредоточено на двух охотниках, которых они привязали к деревьям и, кажется, собрались пытать. Внимание Эсмины постоянно отвлекалось на Ника, который обещал поделиться кровью позже, и это «позже» никак не давало ей покоя. Однако она уловила, что вампиры хотели узнать у Фарэла дорогу в какой-то засекреченный город людей. Люди ее сейчас интересовали меньше всего, а вот то, что Уилли раскрытыми от ужаса глазами глядела, как вампиры переворачивают в пламени костра раскаленные добела клинки, отобранные у охотников, волновало. Может, марий дух и привязался к ней против ее воли, но Уилли все-таки была девочкой, причем маленькой, а детям на пытки смотреть вроде как не полагается. Эсмина почти ничего не знала о детях, но отчетливо ощущала, что из всей компании ответственность за эту принцессу-призрака несет только она.

А еще в ее голову совсем некстати лезли мысли о том, добрался ли пожар до Ялмара, успели ли спастись деревенские, пытаются ли тушить огонь и есть ли у них шансы выжить…

– Нам не обязательно тратить с ними время, – сказала она, указывая на вампиров. – Пусть сами занимаются своей ерундой. Пойдем лучше у воды посидим. Да и Уилли спать пора. Я не хочу, чтобы она слушала всякие вопли.

Разумеется, под словами «посидим у воды» Эсмина имела в виду вовсе не сидение. И Ник это понял.

– Нет, надо тут побыть. Я тоже хочу послушать, что Фарэл скажет. Давно хотел попасть в Краусон, его еще Городом охотников называют. За Ялмаром начинается горная цепь, но внутри есть долина, в которой и расположился город. Считается, что вход в Краусон заговорен только «для своих», но болтают также, что все дело в секретном проходе. Мол, одно ущелье пропустишь – и в город никак не попадешь.

– Не мог, что ли, птиц пустить полетать? – фыркнула Эсмина. О Краусоне она не слышала, да и какое значение имели названия для той, что жила одной кровью.

– Сверху не разглядеть, – развел руками колдун. – Там облака и туман. Ни одна заговоренная птица не долетала. Думаешь, я не пробовал?

– Пойдем к воде. – Эсмина решила на чернокнижника надавить, потому что зов крови звучал уж совсем ощутимо. – Потом твои дружки все тебе расскажут. Я уложу Уилли спать вон в то дупло. – Она показала на корявый дуб, который уже изучила, убедившись, что внутри никого нет. – А потом мы с тобой посидим. Ты меня слышишь?

– Нет, милая, сейчас не могу, – рассеянно ответил колдун, но тут же спохватился: – Прости, никакой фамильярности, вырвалось случайно.

– Если посидим, можешь называть меня хоть милой, хоть дорогой.

Вампирша ему подмигнула, но колдун всерьез заупрямился. Отмахнувшись от нее, подошел к костру и тоже стал перебирать клинки, переговариваясь с друзьями, что лучше – резать или прижигать.

Эсмина не выносила, когда ею пренебрегали. А так как она была голодна и молодые вампиры в любую секунду могли разгадать ее слабость, то сдерживать эмоции становилось все труднее. Приблизившись к огню, вампирша хотела рывком поднять Ника на ноги, но вместо этого пнула землю, сыпанув грязи в костер. Потом вытащила один клинок из огня и, размахнувшись, швырнула его в реку через заросли дикой малины. Меч прочертил черное небо золотой стрелой и исчез в темноте. Затем раздался всплеск и шипение: воды он все-таки достиг.

– Тише, ну что ты разбушевалась? – вскочил колдун, примиряюще выставив вперед руки. – Нам правда нужна эта информация. В Краусоне спрятан ключ от ворот королевского замка. Когда Готенруг пал, этот ключ отдали доверенному герцогу, который увез его в свой город и впечатал в стену рядом с фонтаном. Большинство до сих пор думает, что ключ в стене – украшение, но это не так. Если мы хотим отвезти Уилли домой, нам сперва нужно попасть в Краусон. Прости, не было времени рассказать раньше. Говорят, что снять ключ со стены может только чистый и безгрешный человек. Хотелось бы мне, чтобы это были лишь слухи. Понятия не имею, где сегодня найти чистого и безгрешного.

– Думаю, сначала будем прижигать, потом резать, – сказал Даник, сурово глядя на Эсмину. Кажется, вампир хотел ссоры. А уж как она ее хотела!

– Думай сколько влезет, а поступим по-моему, – распорядилась она, уперев кулаки в бедра и медленно приближаясь к нарывающемуся вампиру.

Даник правильно рассудил, что сила не на его стороне, и спрятался за Ника. Тот открыл было рот, но Эсмина не дала ему ничего сказать.

– Мертвая девочка привязалась ко мне, а не к вам, поэтому я буду решать, что ей можно смотреть и слушать, а что нельзя. Этих двоих, – она понизила голос, кивнув на связанных охотников, – мы сейчас отпустим. Сделаем вид, что не углядели. Дадим вырваться и сбежать. Сами же пойдем за ними следом. Вряд ли они отправятся болтать о своих проблемах в Ялмар. Побегут к своим, в Краусон, а мы незаметно проследим. Во-вторых, пожар надо потушить. Он пугает Уилли. Я слышала, что вы, чернокнижники, всякие заклинания знаете. Вот и удиви нас, Доминик Пятый. В-третьих, мы с тобой посидим у реки. И это не обсуждается.

Эсмина ожидала споров, но вся компания неожиданно с ней согласилась. Ник заявил, что и сам думал о том, что неплохо было бы потушить пожар. Но тут всплыла одна сложность. Колдун выставил условие. Либо он тушит пожар, либо они сидят у реки. Мол, на два дела сразу у него сил не хватит. Вампиры непонимающе переглядывались, но благоразумно не вмешивались. Идея отпустить охотников им почему-то тоже понравилась. Эсмина подозревала, что как минимум у двоих из них – «болебоязнь». Некоторые молодые вампиры долгое время голодали, не в силах переступить черту и причинить боль другому организму. Только человеческая кровь могла насытить вампира по-настоящему, но такие «болебоязненные» часто питались крысиной и другой животной кровью, отчего не могли накопить той силы, что была, к примеру, у Эсмины.