Сначала (как правило, в детстве) возникает «внешний экзаменатор»: в жизни ребенка появляется некто, постоянно играющий на понижение. Он давит на собеседника, чтобы подняться в собственных глазах. «Экзаменатором» может стать и родной папаша, обделенный уважением коллег, а потому добирающий признания путем мелкого семейного деспотизма. Честолюбивые мамы, мечтающие не столько мир посмотреть, сколько себя показать, также нередко превращаются в «экзаменаторш». Или придирчивые учителя, нетерпеливые и невежественные, а потому предпочитающие орать на учеников, нежели наполнять их умы знаниями. Или друзья–приятели, открывшие для себя отличный способ психологической реабилитации – унижение и подавление тех, кто слабее духом или телом. С возрастом формируется и «внутренний экзаменатор» – боязнь промахов, ошибок, боязнь неправильного выбора. Ведь любой прокол служит подтверждением негативной оценки, данной «экзаменатором» ранее.

«Внутренний экзаменатор» намного злее и изощреннее внешнего. У внешнего на десять ударов приходится минимум два–три промаха, поэтому у живой боксерской груши остается возможность для ответного выпада или хотя бы для бегства. Внутренний оценщик всегда с вами. Он знает ваши сокровенные желания и потаенные страхи. Он не промахивается, его удары сокрушительны, а укусы ядовиты. Способность вызывать хронический стресс и депрессию у «внутреннего экзаменатора» чудовищная. Следствием такого «симбиоза» могут стать разного рода психологические расстройства, вплоть до серьезных патологий.

И особенно перед ним беззащитны те, кто изначально испытывает сложности при окончательном выборе. Например, психастеноиды. Иной раз и непонятно – проблему они решают или на качелях катаются: поступим так! Нет, вот так! И все–таки лучше первый вариант! А может, второй? А может, спросить кого поумнее? И далее в том же духе – пока позволяет время и терпение окружающих. Потом, когда и время, и терпение иссякнут, несчастному извне объяснят, что он тупица, тормоз, отморозок и лузер. При таких козырях, естественно, остается одно – пасовать. Пасовать перед любой проблемой, перед любой ситуацией, перед любым действием. Вот как люди, вообще склонные подолгу мучиться с окончательным решением, могут сами себя довести до комплекса неудачника.

Избавиться от «экзаменатора», конечно, проще, когда ваши с ним взаимоотношения еще находятся на этапе внешней критики. Главное – вовремя понять, кто из твоего окружения взял на себя эту неблаговидную роль. А после максимально сократить контакт с ним.

Наша знакомая рассказывала о подобном случае. Некогда она никак не могла понять: отчего ее знакомую, такую веселую, остроумную девчонку за глаза все зовут Гюрзой? Тем более, что та не вызывала особых ассоциаций с упомянутой змеей, которая, если верить Большой Советской энциклопедии, и серпентологам кажется не слишком привлекательным и даже не эффектным животным: размер средний, окрас неброский, рацион невкусный, среда обитания некомфортная. Судите сами: «(Vipera lebetina), змея рода гадюк, дл. до 1,5 м, окраска серая, с темными пятнами вдоль хребта, распространена в Сев. Африке и Юго–Зап. Азии; в СССР – в Закавказье (кроме Абхазии) и на Ю. среднеазиатских республик, предпочитает каменистые, поросшие кустарником местности в горах, предгорьях и прилежащих равнинах, питается мелкими зверьками, птицами и ящерицами, укус Г. может быть смертельным для человека и животных».

Может, в национальности дело? Да нет, вроде эта Яна была вся из себя славянка – ну просто славянистее не представишь. И тип внешности у нее соответственный, абсолютно не восточный, не африканский и не закавказский (включая Абхазию): фарфоровое нежное личико с маленькими, но живыми глазами, волосы чудного «очень русого» цвета, с детским розоватым оттенком вдобавок, кругленькая фигурка – не песочные часы, но и не зимняя груша. Правда, иногда Яна смахивала на злую свинку. Но при чем тут, спрашивается, какие–то там среднеазиатские, а также североафриканские змеи рода гадюк? Значит, дело не во внешности, а в рационе. Наша знакомая лично не видела, чтобы Яна между лекциями закусывала ящерицами, птицами или мышами. Видимо, недоброжелатели намекают на укусы – те самые, которые смертельны не только для животных, но и для человека. Тут, естественно, инстинкт самосохранения взял свое, и наша приятельница начала приглядываться к Яне. И… ничего. Ну, дурачится, ну, прикалывается, ну, выпендривается. Так все заняты тем же! Кому же и подурачиться, поприкалываться, повыпендриваться, как не «девушке в осьмнадцать лет»? Или на пару годков постарше.

Но Янины комментарии, зачастую совершенно не юморные, иной раз так ударяли по болевым точкам, что в организме некоторое время ощущалась отнюдь не забавная симптоматика: спертость дыхания, зажатость диафрагмы, остановка деятельности пищеварительной системы и сердечной мышцы, холодный пот и горячее желание ответить ударом на удар. Нет, пока эти удивительные последствия общения с Яной обрушивались на других, кого они обе почитали личностями неприятными, несимпатичными и непригодными для общения. Во как отшила! Не просто выдала банальное «Отвали, козел!», а повела беседу и довела собеседника до разлития желчи. Народная студенческая забава «Форт–Байярд под крышей альма–матер», суперигра, победитель получает приз — новую фобию и парочку устойчивых комплексов!

Некоторое время эти милые девушки веселились, словно нимфы на лугу. Студенческие годы прошли в забавах, но взрослая жизнь настала и взяла свое: бывшие сокурсники выпорхнули из высшего учебного заведения и разлетелись кто куда. А нашей знакомой повезло: у нее появилась престижная и денежная работа. Выходит, обошла подружку на вираже: у Яны работа была стабильная – но то был единственный плюс бедной деньгами и перспективами конторы. И вот что удивительно: едва самооценка нашей приятельницы взмыла вверх – в ее «воздушном шаре» обнаружился прокол. И воздухоплавательный аппарат резко пошел вниз. А внизу стояла… Яна с колюще–режущими предметами в руках и улыбалась во всю ширь своей милой, задорной улыбкой. Хотя сейчас эта улыбка уже не казалась ни задорной, ни тем более милой. Говоря конкретно, Яна начала в адрес своей подруги… как бы это помягче охарактеризовать… высказываться. Сперва объект критики отмахивался: да будет тебе! Ведь у меня не просто все в порядке — у меня все в шоколадке. С чего бы такое беспокойство? Может, ты съела чего? Потом стало ясно: съела не съела, а переварить не может. Успехи подруги поперек горла встали.

Когда–то, на первом этапе своего «профессионального взлета» наша знакомая нередко делилась с Гюрзой самым сокровенным: планами, амбициями… Ну, немного привирала и прихвастывала. Да как тут от хвастовства удержишься, если поймала волну и несешься на гребне, вопя в приступе азарта? Яна от этих «суперпланов» увядала на глазах. Ее вопросы и комментарии дышали сарказмом и недоверием:

— Вот накоплю бабок и куплю себе роскошный чопер[41], чтобы за город ездить!

— Ага, — шипела Гюрза, — Отдашь тысяч пять зеленых, пару раз прокатишься, потом у тебя его угонят прямо из–под задницы, и ты, наконец, кончишь выпендриваться.