И герцог, и его камердинер были привычны к ситуации, когда одна лишняя секунда означает жизнь или смерть, поэтому спустя всего час путешественники выехали из замка.

Миссис Сазерленд подыскала для Джиованны одежду, некогда принадлежавшую тетушке герцога. К счастью, тетушка была женщиной небольшого роста и, хотя одежда была самая простая, из тех, что предпочитали обычно в Шотландии, герцог здраво рассудил: лучше уж такой наряд, чем никакого. А на случай холодной погоды миссис Сазерленд достала из сундуков несколько старомодную, но все еще прелестную соболью шубку, которую тетушка носила в последние годы жизни. Роскошные меха надежно защитят девушку от холода. Кроме того, Джиованна могла уютно закутаться в шубу и поспать перед путешествием, нелегким даже для крепкого здорового человека.

Разумеется, они взяли Росса – незаменимый слуга успел разбудить кучера, и дорожный экипаж был готов в рекордное время. Герцог решил покинуть замок через конюшни, на случай, если Кейн Хорн оставил своих людей следить за замком. Впрочем, это представлялось маловероятным, и герцог почти не сомневался: каким бы путем эти люди ни приехали из Далбет-Хауса, сейчас они уже там и готовятся отправиться в Италию. Следовало во что бы то ни стало опередить злоумышленников.

Теперь герцог был уверен, что правильно угадал происхождение Кейна Хорна. Злоумышленник мог долгое время жить в Америке, но в его речи явственно слышалось итальянское, даже неаполитанское начало. Об огромном наследстве падчерицы рассказала ему вдовствующая графиня, но кто поручится, что он не узнал этого раньше, из сплетен и слухов?

Герцогу хотелось быть в курсе абсолютно всех событий, и на некоторые его вопросы могла ответить только Джиованна.

Однако сейчас важно одно – действовать быстро.

Герцогу и так пришлось потратить время, чтобы взять деньги и объяснить свой отъезд членам клана. Пока Росс собирал вещи, герцог сел за стол и поспешно набросал письмо сэру Иэну Мак-Кэрону. Он говорил, что его срочно вызвал министр по делам Индии и что вызов связан с военными действиями на северо-западной границе.

«Вы, конечно, понимаете, – писал герцог, – что я все еще являюсь офицером действующей армии и не могу игнорировать вызов. Я постараюсь вернуться как можно скорее, но, вы должны знать, дело секретное и продлиться может долго. Прошу вас принести мои извинения вдовствующей графине и ее падчерице, которых я пригласил погостить на выходные. Передайте старейшинам клана, что в мое отсутствие вся власть переходит в ваши руки. Сделайте самый необходимый ремонт. К письму я прилагаю чек на неотложные расходы, которые могут случиться до моего возвращения».

Герцог выписал чек – вместе с деньгами для путешествия он исчерпал свой банковский счет и даже залез в долги, хотя сейчас это мало его беспокоило. Не деньги тревожили его, а жизни – особенно жизнь Джиованны.

Он дописал письмо сэру Иэну и, запечатав его, подумал, что происходит нечто странное. Он, Талбот Мак-Кэрон, не только ввязался в опаснейшее предприятие, но и – невероятно! – ухитрился по уши влюбиться. Все произошло на удивление быстро, но герцог никогда прежде не испытывал ничего подобного. Случившееся было великолепно, герцог уже видел перед собой новую жизнь, о которой раньше и не мечтал.

Держа в руке письмо сэру Иэну, герцог встал из-за стола и увидел дворецкого, поджидающего его у двери.

– Я так понял, ваша светлость едет на юг, – заметил слуга, явно удивленный суетой, охватившей замок посреди ночи.

– Я обязан ехать, Дональд, – ответил герцог. – Я надеюсь, вы присмотрите за замком. Самое главное – никто из посторонних не должен знать, что мы уехали ночью.

Если спросят, говорите, что я отбыл под вечер.

Дворецкий недоумевал, но послушно произнес:

– Вы можете на меня рассчитывать. Я все сделаю, как вы сказали.

– Спасибо, Дональд. Чем меньше вы будете обсуждать случившееся, тем лучше. Да, и еще – миссис Сазерленд вам наверняка скажет, что никто, кроме доверенных слуг, не должен знать и о том, что со мной уехала некая девушка.

– Я проконтролирую, чтобы не было слухов.

Не говоря больше ни слова, герцог сбежал по ступеням и помчался по коридору, дверь в конце которого выходила к конюшням. Там уже ждала карета. Росс и миссис Сазерленд успели собрать Джиованну, и девушка сидела в экипаже. При свете фонаря Джиованна была очень хороша собой – закутанная в соболя, с маленькой, отороченной мехом шапочкой на светлых волосах.

– Будьте осторожнее, – наказывала миссис Сазерленд, – пейте молоко не меньше трех раз в день, да смотрите, не забудьте.

– Конечно, – отвечала Джиованна. – Спасибо вам, дорогая миссис Сазерленд, за вашу заботу.

Ее голос сорвался, и герцогу показалось, что девушка боится прощаться не только с миссис Сазерленд, но и со всем замком.

Герцог коснулся плеча миссис Сазерленд и сел в карету.

Когда лошади тронулись. Росс вскочил на запятки. Багаж герцога и Джиованны был привязан к крыше и к задку кареты.

Герцог взял Джиованну за руку и произнес:

– Это последний этап нашей операции. Надеюсь, путешествие тебе понравится, ведь мы едем вдвоем.

Девушка повернулась к нему. Солнце еще не встало, но луна и звезды понемногу исчезали с небосвода, и герцог не смог разглядеть выражение лица, однако голос ее чуть дрожал:

– Ты… не сердишься, что я… не сказала тебе, кто я такая?

– Мне жаль, что ты не захотела довериться мне, – ответил герцог, – та»в конце концов я догадался сам.

– Но как?