–А если нет разницы, зачем платить больше?

Вот и сегодня, у дома из вполне себе приличного жилищного комплекса, Тамару кольнуло недоброе предчувствие, что убийством будет сильно не простым.

Войдя, она привычно царапнула взглядом по висящей видеокамере, отметила отсутствие консьержа и пошла к лифту, из которого уже вывалилась мамаша с коляской и упитанной девочкой на буксире. Девочка, кучерявая, с большим, криво завязанным бантом, поглядела на Тамару сонным взглядом, а потом вдруг сощурилась и растянула рот в улыбке, обнажив щербину от выпавшего зуба. Тамара почувствовала, как кольнуло в животе. Не ответив на улыбку, она вошла внутрь и нажала на кнопку девятого этажа.

В квартире уже суетились эксперты, обрабатывая поверхности порошком для снятия отпечатков. Тамара захлопнула дверь локтем, быстро огляделась по сторонам, отметив дорогой дизайнерский ремонт, который не получается делать своими силами, недешевую мебель и элементы декора, кивнула знакомым операм, что вяло и без интереса копались в вещах. Из гостиной, подняв кверху руки в резиновых перчатках, вышел криминалист Тарас Поседько, криво улыбнувшийся вошедшей.

–Ба, царица Тамара! – сказал Тарас, плохо имитируя восторг. – Снова вместе, снова рядом… Как там дальше?

–Ночь дает нам все права? – предположила Тамара. Тарас сморщился:

–Не, это какая-то другая песня. Пошли, на клиента посмотришь, пока не увезли.

Он быстро сбился с язвительности на дружеский тон, что всегда случалось с ним, когда он общался с тем, кто был ему симпатичен, а если это женщина, он почти заигрывает. У него даже лицо менялось, уголки глаз разглаживались, а в голосе появлялось человеческое тепло, напрочь улетучивающееся в общении с рядом коллег и начальством. Как-то Тамаре пришлось наблюдать Тараса в суде, и она мельком отметила, что в таких случаях, его фразы похожи на забиваемые в дерево гвозди: холод металла и четкость, без лишних эмоций, ни капли сомнений, непререкаемый авторитет.

–Причина смерти? – спросила она.

Тарас привычно пожал плечами. Даже если причина смерти была очевидна, он не спешил делать каких-либо выводов. Была в его юности какая-то неприятная история, раз и навсегда отучившая его от какой-то скоропалительности.

–Предварительно – огнестрел. Одна пуля прямо в лоб. Прошла навылет, ребята ее из стеночки выковыряли. Гильзу нашли, 9 миллиметров, скорее всего ПМ. Стреляли с очень близкого расстояния, почти в упор. Судя по характеру брызг, жертва упала с высоты роста, ударилась затылком о тумбочку, есть отчетливый след удара.

Тамара вошла в гостиную и посмотрела на покойника.

Мертвецом был мужчина лет сорока, или чуть старше, маленький, сухой азиат, хотя по азиатам ей было сложно определить возраст навскидку. На восковом, словно стекшем вниз лице – потеки крови из дыры во лбу, а щеки, как ей показалось, были в пороховой гари. Лицо показалось Тамаре знакомым. Покойник был одет в спортивные штаны и зеленую майку, на вывернутой левой ноге остался тапок, второй валялся поодаль. На светлой телевизионной тумбе действительно виднелся кровавый смазанный след.

–Орудие убийства? – спросила она. Тарас посмотрел на нее со странной гримасой.

–Я не видел, но ты у оперов спроси. Они там по квартире его искали.

–Спрошу, – вяло сказала она и пошла прочь, но Тарас придержал ее за локоть.

–Ты как вообще?

Она хотела спросить, что он имеет в виду, но лишь кисло улыбнулась.

–Нормально.

Тарас сочувственно улыбался, отчего ей хотелось вспыхнуть и наорать, что она не нуждается ни в чьем понимании, что она железобетонная, стальная, и перенесенное ею вымученное страдание давно в прошлом, но сказать ничего не так и не смогла.

–Том, ты заходи к нам что ли? – сказал Тарас. – Ларка будет рада, все лучше, чем одной сейчас.

–Хорошо, – процедила она обещание, которое не собиралась выполнять. – Я зайду. На днях. Разгребу все и зайду. Посидим, выпьем, мне же теперь можно…

Последнюю фразу она произнесла с едкой горечью, но Тарас лишь кивнул, без обиды, все понимая. И от этого сочувственного понимания у нее опять свело живот, как там, внизу, под взглядом кучерявой девчушки, такой, которой у нее уже никогда не будет. Криминалист отпустил ее рукав, и она двинулась на кухню, где сидел знакомый опер Вася Татаринов, худой, слегка скособоченный, предмет насмешек в отделе за то, что красил волосы в черный и прикрывал длинными прядями раннюю плешь. Тамара, кстати, никогда не смеялась. Ну, лысеет мужик, что тут поделать? Ну, красит волосы, потому что в тридцать четыре уже седой. Вася поднял глаза от протокола.

–Привет, Тамара.

–Привет, Вась. Кто у нас убиенный?

Она сказала это довольно сухо, чтобы не повторилась история с сочувственными интонациями, которое ей нужны были меньше всего после болезненной схватки, обморока, яркого света на операционном столе, который она видела даже после наркоза и осознания, что так ожидаемого ребенка у нее отняли навсегда. Вася, столь же чуткий, эту перемену уловил и потому удержался в рабочих рамках.

–Бебусенов Саби Ержанович. Врач-косметолог из клиники «Афродита МедПлюс». Недешевая контора, весь наш бомонд нам морды подтягивает да сиськи делает. Я про Бебусенова слышал, говорят, светило, золотые руки.