– О боже, да, – с губ сорвалась тупейшая фраза, когда он буквально вжал меня в своё тело, словно хотел раскрошить наши тела друг о друга, стирая эту ужасную неделю в порошок, и нас вместе с ней. Мне было всё равно, я растворилась в моменте, растворилась в нём, отдаваясь до боли. Сжала его бедра, опоясав их ногами и чувствуя, как в презерватив выстреливает сперма, в то же время как внутри меня словно произошёл большой взрыв, настолько ярким и сильным был оргазм.

Поцеловала его, борясь с внезапным желанием заплакать. Что он со мной сделал и как ему удалось? Я никогда не была сентиментальной.

Он шевельнулся, а я лишь обвила руки и ноги вокруг него сильнее.

– Нет, подожди, побудь ещё во мне, – попросила сбивчиво охрипшим голосом.

Мне просто хотелось затянуть этот момент, остаться в нем немного подольше...

Никита вышел из ванной, а я разогревала наш скудный ужин, стоя в его майке.

Словив его взгляд, влюблённо улыбнулась.

– На заднице синяк будет, – бросила между прочим, ставя перед ним тарелку.

Ввалил так ввалил, я видела в ванной, как он наливается.

Смотрит напряжённо, туда, куда я стреляю глазищами, хмурится. А потом шипит, вжимая мое тело в себя, пальцами впиваясь в мои бедра.

– Мне было больнее без тебя, поэтому больше никогда не оставляй своего мужчину неудовлетворённым. Все хорошо услышала?

Вновь пронзает колючим взглядом, до боли сжимая в своих объятиях.

– Тише, – мягко обнимаю его в ответ, успокаивающе проводя по спине, – у меня нет проблем ни со слухом, ни с пониманием, Ник, – ответила на английском, фиг пойми почему. Подумала, что это его переключит и напряжение уйдёт.

Это, на удивление, сработало. Я поцеловала его ключицу и напомнила:

– Ужин. Если он остынет второй раз – спрезентую синяк тебе на заднице.

Хотя что скромничаю, парочку уже презентовала: на его груди и шее красовались засосы после моих губ.

Ник ничего не говорит, он просто смотрит мне в глаза, сжимая бедра, вжимая в себя. Словно не реагирует на окружающий мир, а видит только меня.

– И что мне теперь с тобой делать? – прижимает голову к груди и целует волосы.

– Честное слово, ты первый человек из всех, кого я встречала, кого так трудно уговорить поесть, – улыбнулась я, поцеловав грудь, к которой он меня прижимал. – Давай сначала решим, что делать с ужином, а уже потом перейдём к более глобальным вопросам. Для глобальных вопросов у нас ещё пол бутылки красного сухого.

17 глава

Дождь продолжал лить как бешеный, а мы сидели в теплой уютной квартире и потягивали вино. Какое–то время сидели преимущественно в тишине, играя в гляделки. Сейчас мне казалось, что я никогда не смогу насмотреться на него вдоволь. Такой роскошный, полуобнаженный дикий тигр сидит в моей кухне. А этот нос, вообще как по отдельному спец заказу персонально для меня.

В то время как я просто бездумно любовалась им и наслаждалась зрелищем, он сидел задумчивый и явно взвешивал что–то в голове.

– Если о нас узнают, меня отчислят, а тебя уволят?

Я первая нарушила тишину. Да, я брякнула это ему тогда, когда ему взбрело в голову лапать меня прямо в аудитории. Но на самом деле я понятия не имею, как всё это работает. Это очевидно неправильно и неэтично, да и непрофессионально, но все здесь совершеннолетние. У моего отца есть друг, который женат на женщине, у которой он был научным руководителем. Без понятия, в какой момент они закрутили роман, никогда не интересовалась.

– Не думаю, что нас сожгут на костре, но приятного мало. Рот можно постараться закрыть особо болтливым, но не вижу смысла тратить энергию на это. Единственное правильное решение – уйти с твоего курса как можно быстрее, пока домыслы о нас не разлетятся со скоростью света. Спрятаться от вездесущих глаз будет не просто.

Нас прервали, в квартире раздался звонок.

Поднимаю растерянный взгляд на дверь, затем перевожу его на своего полуобнаженного гостя, потом на себя в его майке. Под майкой, само собой, ничего не было.

– Я никого не жду и никому не открываю без предварительного звонка, – пожимаю плечами, не двигаясь с места.

– Я посмотрю.

Никита подходит к двери и смотрит в глазок, а потом резко поворачивается и говорит:

– Там твой Ваня, что ему надо?

– Он не мой, – моментально хмурюсь, тоже поднимаясь с табуретки. – Думала с тем, кто здесь мой, мы разобрались, – бурчу недовольно.

Подхожу к двери, заглядываю в глазок и действительно вижу Ваню. Не хочу открывать. И не должна, какого черта собственно. Можно же позвонить сперва.

Если бы окна не выдавали, что в квартире свет, я бы и вовсе не парилась. Хотя может я в ванной и не экономлю свет – ему почём знать.

– Ты предлагаешь открыть? – испытываю взглядом Никиту, – потому что я не хочу.

Мой телефон внезапно ожил, громко пропев заставку.

– Я знаю, что ты дома, –голос парня слегка пьян, – открывай!