Девушка вынырнула из забытьи, по - детски нежно и счастливо улыбнулась и проговорила:

– Мой прекрасный император, доброе утро!

– Утро? Утро будет чуть позже, когда прилетим и благополучно сядем. Вы... что вы здесь делаете?

– Думаю и выясняю.

– Пока я вижу, что вы спите.

– Я думаю и выясняю спя.

– И как?

– Что как?

– Получается?

– Нет, пока.

– Амарин, да вы... вы пьяны? И когда только успели? Пили давно?

– Очень! Еще до отбоя!

– Мшерское?!

– Кажется, да...

– А раньше пили мшерское?

– Угу! Утром уже наливали. Здесь у вас люди щедрые...

– Ну как можно быть одновременно такой умной и такой дурой!
– засмеялся император и, позвав кого - то, подождал, когда этот кто - то подхватит девушку, поднимет её и понесет.

– Мшерское вино, Амарин, - заговорил противным, строгим учительским голосом император, - требует иммунитета. Первый раз пьют глоток, чтобы организм привык, второй раз - два глотка, чтобы сохранить привыкание, а только потом можно и бокал.

– А мы не ищем легких путей.

– Я вижу.

Амарин внесли в первую комнату просторной каюты и аккуратно положили на ближайшую кровать, покрытую мехом снежного тора. Девушка тут же перевернулась на живот, чтобы лицом, руками, всем телом ощутить мягкий и успокаивающий мех.

– Ничего себе!
– раздался хрипловатый смешок, - сокрушительное зрелище. Амарин, а Вы знаете, что у вас, оказывается, такая соблазнительно голая спина!

– Конечно! Я сама лично её там вырезала.

Она не успела добавить, как вдруг сильная горячая ладонь прикоснулась к нежной, прохладной женской коже.

ДейСоло вздрогнула от первого прикосновения, но оно растеклось по ней теплым, успокаивающим поглаживанием.

– Так что вы делали у каюты адмирала?

– Пришла за ночной сорочкой.

– За чем?

– За сорочкой. Нужно же мне в чем - то спать.

Рука опускалась все ниже и подходила уже к краю низкого разреза, намереваясь следовать дальше.

– А почему к нему?
– голос стал звучать очень низко и перемежаться глубоким вздохом.

– А к кому? Вы же, мой император, сорочек не выдаете... Аргумент?

– Аргумент. И что дальше?

– И ничего... Я не смогла войти... Все - таки адмирал мог не так меня понять, а он мужчина нервный, шлюхами не интересующийся, вот и ... пыталась придумать более прагматичное и понятное ему объяснение.

– Придумали?

– Нет.

– Ну, так надо было идти спасть в свою каюту, - голос усмехнулся.

– А как спасть? Без сорочки ведь никак нельзя! Голышом все - таки холодновато.

– Холодновато, это если спасть одной, - раздался шепот у самого лица девушки, и кровать прогнулась, принимая тяжесть мужского тела, - а если с кем - то, то очень даже может быть горячо. И её перевернули сильными руками и прижали к огненному мужскому телу.

Амарин сразу стало тепло, беспокойно и волнительно. И она, уткнувшись носом в императорскую ключицу, смущенно пробормотала:

– Мой император, вы такой красивый... вы знаете, что волосы у вас такие пепельные - препепельные? А глаза, такие умные - преумные, и тело у Вас, мгм, хорошее такое тело, и пахнете вы очень вкусно как... как... как хорошо, что вы рядом... ИК! Служу галактическому союзу!

– Мара, ты все - таки непроходимая идиотка, - и девушку, смеясь, нежно и очень осторожно поцеловали в закрытые глаза, - ты в постели с самим императором, - поцелуй переместился на вздернутый кончик носа, - такой шанс, между прочим, выпадает раз в жизни, - поцелуй плавно коснулся уголка губ.
– Здесь надо срочно открывать глаза и пользоваться шансом вовсю...
– и прикосновение к губам вдруг стало обжигающим, сильным и очень властным.

У Амарин бешено забилось сердце, она резко вздохнула, неосознанно пропуская в себя теплый, дразнящий язык. 'Вкусно'?
– шепнул сводящий с ума низкий голос, и красивый властный рот вновь приник к её опухшим губам. Жар разрастался, умелые руки скользили по голой, вздрагивавшей от прикосновений спине, потом поднялись к затылку, крепко схватив его, не позволяя уклониться от поцелуя, становившегося уже болезненно страстным.

В двери раздалась настойчивая мелодия допуска. Амарин судорожно вздохнула, приходя в себя. Вот её отпустили, аккуратно перевернули на живот, и постель потеряла большую половину своего веса.

В отсвет двери можно было увидеть позднего посетителя. ДейСоло была любопытна. Она повернула голову. Посмотрела на вошедшего, тот - на неё. Девушка похолодела и... почти протрезвела. Боль сожаления разгоралась. Танор АрДеВиго тихо разговаривал с императором, но не отводил своего темно - синего, оттенка сап, взгляда от лежавшей на кровати разгоряченной девушки с оголенной спиной.

– Вот,- сказал император, - обнаружил её спящей у порога твоей каюты. Говорит, что шла к тебе за ночной сорочкой.