Шрифт:
Они с графом договорились отправиться на верховую прогулку в десять часов. По правде сказать, она была готова раньше, но решила не ждать его внизу, скорее ему подобает ждать ее.
Однако она не нашла его в холле. Он стоял на улице, лаская лошадей и разговаривая с конюхом, который держал в поводу великолепную лошадь, предназначенную для нее.
Линдоны не могли позволить себе держать дорогих, хорошо выезженных лошадей, были только охотничья лошадь для отца и та, на которой ездила мама.
Но Кармеле везло. Ей разрешали кататься на лошадях из конюшни замка, и инструктор по верховой езде тренировал их с Фелисити. Поэтому она не стыдилась теперь своего умения сидеть в седле — оно было безупречным.
Ей показалось, граф обрадовался, увидев ее, когда она спускалась по ступенькам. Возможно, ему понравилось, что она не опоздала.
Она надеялась, конюх поможет ей сесть в седло, но граф сам поднял ее, поддержав за талию, и удивился:
— До чего же вы легкая, как я погляжу. Неужели вы сумеете справиться с таким большим и сильным жеребцом, как Флайкетчер?
— Не бойтесь, он не понесет меня, если, конечно, вы именно это имеете в виду, — рассердилась Кармела.
— Вообще-то я пытался сделать вам комплимент, — сдержанно пояснил граф. — В любом случае пока слишком рано для споров с кем бы то ни было!
Кармела засмеялась.
— Не сердитесь! По правде сказать, я боялась, вы заставите меня пересесть на какую-нибудь послушную лошадку, а мне так понравился Флайкетчер!
— В таком случае, обещаю не забирать его у вас, — сказал граф, вскакивая на своего коня.
Они долго мчались галопом. Щеки Кармелы зарумянились, глаза сияли от восхищения.
Когда они перешли на рысь и поравнялись, граф обратился к ней:
— Вы великолепно ездите, и я вновь замечу, подобного умения я не ожидал от девушки ваших лет.
— После таких слов я сразу же вспоминаю мою бабушку, которая всегда повторяла, будто Гэйлы всегда упрямо стоят на своем, даже если ошибаются.
— Нет правил без исключений, — улыбнулся граф.
Какое-то время они молча ехали рядом.
Сияло солнце, на деревьях пели птицы, бабочки порхали над цветами, и мир вокруг казался необыкновенно прекрасным. Кармела чувствовала себя совершенно спокойно и не имела ни малейшего желания ни с кем сражаться.
Еще недавно она жила в доме пастора, пыталась справиться с Тимоти и постоянно выслушивала жалобы Люси.
Ей казалось, это нищенское существование будет длиться вечно, и нет никакой надежды что-либо изменить.
Теперь, словно по мановению волшебной палочки, все переменилось.
Она носила наряды под стать настоящей принцессе, каталась на лучшей лошади благороднейшей породы, своими качествами превосходившей любую другую, и оттачивала свою мысль, участвуя в словесных баталиях с самым привлекательным мужчиной, которого она когда-либо встречала.
Она мысленно одну за другой возносила хвалы всевышнему и повторяла, что обязана преклонить пред ним колена в знак благодарности.
Проговорив все известные ей молитвы, она поймала себя на том, что смотрит на графа с восхищением. Пожалуй, она оказалась слишком близка к действительности в своих нынешних оценках. Сегодня граф и правда был весьма обаятелен и умопомрачительно красив. И вдруг, помимо ее собственной воли, словно враг, незаметно подкравшийся в расположение ее воинских частей, неожиданно для нее самой в душе прозвучал вопрос:
«Предположим, только предположим… Смогла бы я всегда жить рядом с ним? Вот так, как сейчас, постоянно сопровождать его?»
Глава 5
— Сегодня утром, — сказал граф, как только они выехали за ворота, — мне хочется попасть на вершину горы Гэйлов. В детстве я любил туда ездить и до сих пор не могу забыть прежнего впечатления.
Кармела подумала, что она определенно что-то слышала от графини об этом месте. Но она смутно помнила рассказ графини, поэтому постаралась не касаться этой темы, когда не слишком быстрая скачка не мешала им поддерживать беседу.
Наконец они начали подниматься по склону сквозь густой лес, затем они достигли небольшой поляны, еще более круто уходившей вверх, и она поняла, что, когда они доберутся до вершины, оттуда откроется прекрасный вид на окрестности.
Они уже отъехали по крайней мере мили три от дома.
Лошадям приходилось двигаться медленно. Дорожка была не шире овечьей тропы.
Когда в конце концов они забрались на самый верх, она убедилась в своих догадках. С горы действительно открывался панорамный вид, а на вершине оказалось какое-то сооружение, напоминавшее памятник.