– А жаль.

– Почему?

– Это было бы интересно. Прямо, как в балладе...

– В балладе?- Ания удивилась, потом усмехнулась горько.- В балладе. Он обещал убить его и отправить меня в монастырь, если что-то действительно будет... В какой балладе? Господи...

– Так он вас подозревает?

– Да нам поговорить-то друг с другом нельзя!

Марин улыбнулась, её глаза торжественно сияли, она шепнула:

– Он вас подозревает... Всё-таки подозревает...

– Вас послушаешь, так вам всё баллады. А я терплю это всё, я с этим живу.

Марин вздохнула, погрустнела вдруг.

– Мне так вас жаль, честное слово. Ваш муж...- Покачала головой туда-сюда, выражая этим своё отношение к барону. Вдруг обняла Анию, прижав к себе.- Держитесь. Скоро вы надоедите ему, он перестанет следить за вами, всё у вас будет хорошо. Поверьте мне.

И Ания вдруг расплакалась в её объятьях. У неё не было матери, сестры, не было ни одного близкого человека рядом, кроме этого злополучного барона. Да, она влюбилась в него, её влекло к нему, но месяцы жизни, проведённой в этом замке, научили её всё скрывать, даже те невинные поцелуи, что были между ней и бароном Орвилом. Она бы никому и никогда не рассказала об этом, чтобы не навредить ему в первую очередь. Никому, даже этой приветливой, доброй к ней молодой женщине. А может, потому что самой эти поцелуи казались нереальными, будто из сна, из другой жизни. Да и можно ли их посчитать изменой?

– Это тяжелее всего, когда приходится оправдываться праведному,- заговорила баронесса Марин, лёгкими прикосновениями поглаживая спину Ании.- Что бы ты ни говорил, все слова кажутся неубедительными. Виновному всегда ложь удаётся лучше. Вам приходится постоянно оправдываться за то, чего нет, за вашу мнимую измену...

– Я боюсь его... Я его ненавижу... Он бьёт меня, он постоянно бьёт меня... Я... Я даже не знаю, что я делаю не так... Почему? В монастыре мне никто не рассказывал, как должно делать в постели... Может, поэтому он меня бьёт? О, Боже...

Она плакала, а баронесса утешала её своим участием, близостью, теплом присутствия. Что она могла сказать ей? Она не была на подобном месте, муж её хоть и стар, но он не был жестокосердным. Барон Годвин часто отлучался ко двору короля, и баронесса могла позволить себе отношения на стороне, она была сама себе хозяйкой. Здесь же случай более, чем тяжёлый.

– Потерпите, дорогая, наберитесь терпения, молитесь. Наступит момент, и он оставит вас в покое, я же говорила вам.

– Не ранее, чем он сделает мне ребёнка, а этого не будет никогда! Я чувствую, он бесплоден, он только зря мучает меня! Во всём, в его глазах, виновата я! Опять – я!

– О, Господи, он помешался на своём наследнике, ей-богу...

– Иногда мне кажется, что я сама готова подсыпать ему крысиного яда!

– О чём вы? Боже...

– Конечно, я никогда этого не сделаю! Никто здесь не сделает! Здесь все его боятся... И я боюсь.

– Вам надо успокоиться и отдохнуть, хорошо выспаться. Мой вам совет. А ребёнок... Многие ли отцы воспитывают своих детей? Не торопитесь, найдите время, момент, верного человека, и сами выберите отца для своего ребёнка. Это будет вернее, чем ждать что-то от него...

– О Боже, о чём вы?

– Пойдёмте.- Баронесса уложила Анию на кровать и укрыла тёплыми одеялами.- Я скажу, чтобы вас не беспокоили. Вам надо отдохнуть. Насчёт ужина я распоряжусь сама, я справлюсь. Отдыхайте.- Она дёрнула шнурок, и Анию отгородил тяжёлый полог кровати.

Да, только сейчас она поняла, что это была хорошая идея. Выспаться, забыться сном. Что может быть лучше? Быстро заснула, провалившись в сон.

Когда она проснулась, никого в комнате не было. Никто её не разбудил, горела свеча в подсвечнике, в своём углу спала камеристка.

Ания обомлела. Уже ночь? Почему её не разбудили к ужину? Как всё прошло без хозяйки? Где баронесса? Она быстро поднялась и надела тёплый халат. Оказывается, она уже была в одной ночной рубашке. Когда её успели переодеть? Почему она ничего не помнит?

Хотелось есть. Конечно, за обедом она почти ничего не съела, а ужин пропустила. На кухне должен быть свежий хлеб, должны были сегодня выпечь. Освещая себе путь свечой, Ания спустилась с лестницы. Но до кухни не дошла, остановилась, прислушиваясь, на последней ступени. В гостиной кто-то разговаривал, горел камин, в полумраке ничего не было видно. Машинально она прикрыла огонёк дрожащей свечи ладонью.

– ...Мне не нужны эти скандалы, ты, я думаю, не такой дурак, чтобы это не понять. Для тебя это просто поступок. Да, вот он я какой, посмотрите. Я встал, я ушёл. Плевать на отца, на гостей, на всё плевать. Это же я! А они? Ты знаешь, о чём подумают они и что расскажут где-нибудь там? Барон Дарнтский издевается над своим сыном. Да, он собирается лишить его наследства, он собирается лишить его титула...

– Это так и есть.

Ания узнала голоса старого барона и его сына.

– Это не тебе решать! Это не твоё дело!