– Он выгонит меня рано или поздно, он не оставит меня наследником. Наследником будет ваш сын.

– У него не будет сыновей! Бог накажет его!- Она повысила голос, раздражаясь, и её качнуло. Чтобы не упасть, Ания ухватилась рукой за стену, барон поддержал её под локоть.- О, Боже...- выдохнула, хрипло дыша, - я не дойду.

– Пойдёмте, вам надо немного выпить крепкого вина, оно придаст вам сил.

Он, держа её под локоть, провёл в глубь комнаты и усадил в кресло, налил в кубок неразбавленного вина.

– Выпейте залпом, оно согреет вас, и появятся силы.

Ания подчинилась, одним махом выпила вино и закашлялась – у неё перехватило дыхание. От вина по телу стало разливаться тепло, даже в голове стало яснее. Может быть, теперь ей хватит сил дойти до своей комнаты.

– Вы что, пьёте такое крепкое вино?- спросила сипло после кашля.

– Я обычно разбавляю чистой водой из колодца, мне приносят свежую каждый день.

Ания окинула комнату беглым взглядом, поёжилась под камзолом барона, втолкнула руки в рукава, чтобы было ещё теплее.

– Вы хоть выходите отсюда?

– Редко. Только за стол, да и то, думаю, пока барон Дорг здесь со своей супругой. Как только они уедут, решится моя судьба. Он боится скандалов, поэтому, пока молчит. Вот уедет барон...- многозначительно замолчал.

– Он не уедет, пока я не поправлюсь: баронесса каждый день у меня.

– Ну вот, всё завязано на вас.

– Тогда я не буду выздоравливать! Буду всё время болеть.

Барон Орвил рассмеялся её словам.

– Это невозможно!

– Почему? Я напьюсь ледяной воды и постою босиком на лестнице...

– Нельзя! О чём вы говорите? Неужели вы думаете, я соглашусь остаться такой ценой? Ценой вашего здоровья! Никогда!- Улыбка сошла с его лица, дальше он говорил серьёзно:- Берегите себя, не болейте, будьте сильной и здоровой. Не сдавайтесь ему, не позволяйте брать верх над собой, как сдалась моя матушка. Он быстро найдёт вам замену и будет мучить другую девушку. Не позволяйте ему этого. Вы сможете, я знаю.

– Я?- Ания усмехнулась.- Это я-то смогу? Вы переоцениваете мои силы. Я только пытаюсь сопротивляться. Но он сломает меня, рано или поздно сломает.

– Я буду молиться за вас. Каждый день, где бы я ни был. Господь поможет вам. Вы держитесь, просто держитесь.

Ания медленно улыбнулась с нескрываемой грустью. Как она могла держаться в таком мире, при таком окружении? Рядом с этим человеком? Мыслимо ли это?

– Я хочу знать, где вы будете и как устроитесь...

Орвил отрицательно покачал головой, ответил:

– Я не могу вам писать, вашу почту будут проверять.

– Сообщите мне с кем-нибудь.

– Сомневаюсь, что я найду таких верных людей. Авторитет моего отца не позволит действовать через его голову.

– Значит, вы исчезнете навсегда?

Он пожал плечами и ничего не ответил. Они помолчали, и всё же барон добавил:

– На всё воля Божья. Мы же зачем-то встретились.

Ания опять улыбнулась с тоской, с болью прикрыла глаза, шепнула:

– Зачем? Зачем мы встретились?

– Это была судьба, ваша судьба и моя, увидеться здесь, увидеться и расстаться. Вы – не моя женщина, как бы мне этого ни хотелось. Вы сводите меня с ума, но я не могу...- Он бессильно покачал головой и выдохнул.- Если вам это интересно, если вам станет хоть чуть-чуть от этого легче, но я постоянно думаю о вас. Мне нет покоя, когда я знаю, что вы рядом, а я не могу обладать вами. Это – грех! Смертный грех! Я завидую своему отцу, я ненавижу его больше, чем когда-либо до этого раньше. Я мучаюсь, я страдаю, потому что не могу быть с вами. Это эгоизм, это вожделение греховное двигает мною. Я боюсь совершить грех... Бог не простит мне его.- Ания смотрела ему в лицо широко открытыми глазами и понимала, что, по сути, сейчас он признаётся ей в любви, в греховной страсти к ней. Говорит о том, о чём до этого не говорил.

– Если я не уеду, я не смогу держать себя в руках, я перешагну через себя, через всё, что сейчас ещё мешает мне, что сдерживает. Поймите меня. Это была не шутка, когда я звал вас с собой...

Ания отвела взгляд в сторону. Ничего себе.

– И я не шутила, когда отказала вам,- прошептала.

Он согласно кивнул, принимая её слова. Она – не его женщина, но и он – не её мужчина. Перед Богом, перед людьми, перед всем светом она – жена его отца! Она – его мачеха!

– Пойдёмте, я провожу вас.

Он подал ей руку, и Ания опёрлась на неё, поднимаясь с кресла. Всего какой-то миг они глядели друг другу в глаза, и в этот момент за спиной Ании открылась дверь, и в комнату с шумом ввалилось несколько человек.

– А вот и они! Вы только посмотрите! Неслыханная наглость! Два воркующих голубка в одной клетке!

Ания резко обернулась и с ужасом заметила лица камеристки, своего мужа – барона Элвуда, барона Годвина. От накатившей вдруг слабости, рождённой страхом, подкосились ноги, но молодой барон не дал ей упасть – удержал под руку.